Во-вторых, здесь, как и в любом храме, идёт накопление и распределение энергии, мощный массовый энергообмен. Люди здесь находят утешение и вдохновение.
– Но это же какая-то профанация!
– Пусть так, Аннет. Это лишь вопрос терминов и определений.
– И к чему мы в итоге приходим? Истины нет, равно как и способов её увидеть! Так?
– Это слишком радикальное заявление! Ее настолько же нет, насколько и есть. Истина парадоксальна – вот ещё одна её характеристика. Это не какой-то универсум, ни калька, ни застывшая маска. Не знаю насчёт того, можно ли её постичь, но вот определённые её проблески, отдельные её части – вполне. Хотя части, отделенные от целого, сильно искажают представление об этом самом целом.
– Ладно. А что за декорации мы видели внизу? Что значит всё это свечение вокруг шатра? Все эти спецэффекты? Это голограммы или что там было – всё это просто декор, получается?
– Ну, это просто побочный эффект, вызванный наличием наблюдаталей. Это просто образное выражение эмоций свидетелей рождения Истины.
– Это какое-то запрограммированное многомерное компьютерное изображение?
– Нет, если ты говоришь об айтишниках, то нет. Изображение это запрограммировала сама природа. Ты можешь его видеть только потому, что совершила Переход. Переход перепрошил нас всех. Нам теперь доступно более чуткое многомерное восприятие. Спецэффекты, как ты их назвала, –всего лишь продукт твоего мозга.
– Ты хочешь сказать, что видел что-то другое?
– Да нет, думаю, я видел примерно то же, что и ты. Шатёр все видят примерно одинаково, потому что снаружи бросается в глаза его форма. Купол – это ретранслятор, где аккумулируется общая психоэмоциональная энергия, он её усиливает и равномерно на всех распределяет. То есть, грубо говоря, энергия самого этого объекта – доминирующая. Она настолько мощная, что сглаживает все неровности индивидуального восприятия. В итоге все видят примерно одно и то же. Внутри же пространство совсем другое, как бы максимальное бесформенное – как раз для того, чтобы у каждого была возможность личного, шапочного знакомства с госпожой Истиной. Ну, по крайней мере, это так задумывалось. Министерство, когда строило храм, изначально рассматривало его как увеселительное заведение. Никто не думал, что оно будет иметь такой успех. Что сюда будут приходить толпы. Изначально внутрь шатра пускали только по одному. Истина – дело личное, даже интимное, можно сказать. С ней сталкиваются наедине, переживают её в тишине. Но тишина и одиночество – это некий недостижимый абсолют, впрочем, как и сама истина. Поэтому о чистоте эксперимента говорить не приходилось. В итоге все ограничения сняли, и так получилось даже интереснее. Когда в шатер стали пускать всех подряд, как раз и образовалось то самое свечение снаружи. И те, кто проникся увиденным снаружи, потом смогли уже дофантазировать и то, что увидели внутри. Так что если у сей басни про истину и есть какая-то мораль, то она такова: истина – в синергии, как показал опыт с этим храмом.
– Слушай,