коротко улыбнулась. Поинтересовалась:
– Кофе будешь? Я сварила.
– Буду. И от печенья не откажусь.
Алёна устроилась в низком кресле у стены, закинула ногу на ногу.
С Алёной мы были похожи, наверное, потому и подружились быстро. Похожи не внешне, а отношением к жизни, интересами, планами на будущее. Правда, у Алёны в багаже не было столько злоключений и неудач, как у меня. Алёнка родилась в Нижнем Новгороде, не приезжала, как я, из маленького районного городка, и не боролась отчаянно за каждый шаг вверх по социальной лестнице. У Алены были хорошие родители, которые старались дать единственной дочке всё, что могли. Например, много лет копили и купили той маленькую квартирку, в которой та могла строить свою взрослую жизнь. Поддержали, пока дочь получала высшее образование, искала работу. Да и, вообще, родители, которые всегда ждут тебя, всегда готовы поддержать, с которыми ты можешь в любой праздник сесть за накрытый стол – это очень много значит. Само ощущение семьи – очень много значит. У меня такого не было. Мне не к кому было поехать на праздники, меня никто нигде не ждал.
В нашей компании Алёна работала юристом, поэтому имела тягу ко всяческим секретам, интригам и сбору информации и компромата, и могла очень много рассказать про сотрудников. Кто сколько получает, кто на что тратит, у кого какая кредитная история. Не буду скрывать, что Алёна – женщина любопытная, любит поболтать и посплетничать. Мне вот, если честно, не слишком интересно у кого что происходит в нашем офисе. Наверное, потому, что со своими проблемами разобраться не могу. С проблемами, о которых в кругу моих нынешних знакомых, только Алёна и знает. Вначале узнала исходя из своих профессиональных обязанностей, но я ей благодарна, что никому не рассказала, и искренне поддерживала и сочувствовала. Вот и получается, что обсудить свою проблему я могла только с ней. Всем остальным, в том числе, моим родственникам, было не интересно. Моя семья – отдельный разговор. Здесь каждый за себя, так уж нас воспитали, так жизнь сложилась. Мои проблемы никого не интересовали – ни мать, ни сестру, ни тем более младшего брата. Каждый жил, как мог.
Я налила Алёне кофе, стараясь не обращать внимания на её пристальный взгляд. Принесла ей чашку на фарфоровом блюдце, а подружка не выдержала и поинтересовалась:
– Ну что? Ответ получила?
Я кивнула, молча. Алёна всё поняла правильно и расстроено вздохнула.
– Ясно. Что делать будешь?
Я пожала плечами. Ответа у меня не было.
– Понятия не имею.
– Юль, ты главное, руки не опускай. Надо бороться, слышишь?
– Слышу, – отозвалась я. – Я борюсь. – У меня вырвалась кривая усмешка. – На те деньги, что я адвокатам заплатила, я могла бы ещё одну квартиру в ипотеку выкупить.
– Да это понятно… Но всё равно! Это ведь нечестно.
– Не в наши времена о честности говорить, Алён.
– Глупости. Хочешь, сходим куда-нибудь вечером?