полюбил еще с раннего детства, когда помогал в мастерской своемцу родному дядюшке Степану Иванычу, на Сириусе-12. Не очень выгодная была планетёнка, работы не хватало, но уж, когда она, работа эта, была – тут уж старый космический волк Иваныч спуску не давал никому – ни своим помощникам, ни малолетнему племяннику Женьке, оказавшемуся у него на руках после смерти родителей, коих, сказать по правде, Жека и не помнил – сгинули они где-то в районе Проксимы Центавра, аккурат когда самому Жеке минуло три года. С той поры и жил у дядьки. Тот племянника не обижал, привечал даже. Пока не грянул очередной межгалактический кризис. Мастерскую продали за долги, дядька запил с горя, правда, в перерывах между запоями успел таки сделать напоследок доброе дело – пристроил племянника в Корпус Космической стражи. Пересекались когда-то пути Степана Лейкина с путями Фернандо Гонсалеса. И, видно, не забыл об этом Гонсалес. Либо дядька хорошенько напомнил. В общем – не важно. Важно, что вот уже два года учился Жека – Лейкин (Евгений Джон-Педро Мария) – в привилегированном учебном заведении на планете Орса. И учился не за свои средства, а за счёт Межпланетной Галактической Федерации.
Орса, конечно, та ещё дыра – но всё же лучше, чем на Сатурне кошельки у туристов тырить или попрошайничать где-нибудь в Альфа-Кассиопеи. Да и учиться Жеке нравилось. И будущая специальность – навигатор-ремонтник,в простонародье – штурман-моторист – вполне парня устраивала. Только Шапс вот, придирался, собака! Правда, не к одному Жеке.
Да-а… «Каллипсо» и «Андромеда» – это для таких, как капрал Шапс – отличников, зануд и ябед! За пять лет, с тех пор как появились крейсера в Корпусе, не многим так везло – что и понятно, боевой корабль, хоть и списанный, это вам не прогулочное судно – мест на всех практикантов не хватит, только на тех, кого корпусное начальство ценит. Кадеты Лейкин и Шерпяй к таковым, увы, не относились, их, в лучшем случае, ожидала практика где-нибудь на местных рейсах, типа Луна – Терра или Деймос – Марс. Либо, на каком-нибудь совсем уж несерьёзном судне вроде уборщика космического мусора. Вот где наплачешься-то! Какая там полётная практика – к двигателям и то близко не подпустят, всё больше – сбегай-подай-принеси! Так все рейсы и пробегаешь, поспать некогда. А толку – ноль, не считая подзатыльников и «добрых» слов. Кадетская примета – чем меньше и грязней судно, тем больше амбиции его капитана… Так что, насчёт «Каллипсо» или «Андромеды» – Жека явно погорячился. Правда – надеялся. На Ерофея Фёдоровича Кирюхина, штаб-майора. Хоть и вороват Ерофей Фёдорыч и вообще большой жук, но Женька ему понравился – недаром всё время около гаражных боксов вертелся, потом и помогать стал, хотя рановато ещё было – ремонтная практика с только с четвёртого курса начиналась – однако Жека так в движках настропалился, и у дядьки ещё и здесь, что мог фору любому пятикурснику дать, если б попросили. Правда, никто не просил. Кроме Кирюхина. Так что надежда попасть на крейсер у Жеки все-таки была.
Так, с