сказала, что он будет жутко горький… – Шила словно в предвкушении хищно улыбнулась и продолжила. – После первого глотка придётся связать тебе руки и ноги, а ещё вставить в рот воронку, чтобы вливать его силой. – Шила скорчила страшную рожицу и высунула язык, а потом побежала по своим делам.
Я, конечно, подозреваю, что она хотела подшутить надо мной. Попыталась напугать, но надо заметить ей это удалось, что–то мне стало не по себе. Блюр же, уже всё разлила и закрыла. Мы сложили остатки вещей и прикрепили к борту очищенный котёл, чтобы тот от тряски не укатился. Не забыли и про костёр, потушив и присыпав костровище землёй. Торх уже сидел на козлах и готов был тронуться в любую минуту, мы залезли в повозку и устроились поудобнее. Но перед тем, как залезть я оглянулся на лес, что был сзади. Мне показалось что оттуда на меня кто-то пристально смотрит, но ничего не разглядев я пожал плечами и последовал за остальными под полог. Начало светать, повозка тронулась.
– Выпей, путник, – Блюр протянула мне чашу и улыбнулась – этот отвар поможет тебе восстановить память и силы.
– Ты уверена, что мне это поможет? – спросил я женщину, открыв крышку чаши и скептически осматривая отвар припоминая слова Шилы.
– Абсолютно – улыбнулась она – если, конечно, ты хочешь быстро вернуть память. А то, что тебе понарассказывала моя дочь … так ты не слушай её. Она любит нагонять страху и преувеличивать. Этот отвар не так уж горек и противен, так кажется только в первый раз, дальше ты не будешь чувствовать горечи. – Блюр поправила одеяло – тебе будет необходимо выпить одну чашку отвара сейчас и потом выпивать по две чашки отвара, каждый час. Каждый раз ты будешь отправляться на четыре дня назад. Первый раз самый мощный, поэтому достаточно одной чашки, а дальше ты уже слышал, не буду повторяться. Не волнуйся, тебя будет клонить в сон и, скорее всего, ты и уснёшь. Но мы будем следить за твоим состоянием и будем будить. Главное ничего не бойся.
Речи и улыбка женщины вроде бы были и обычными, но почему–то невероятно успокаивали. Я ещё раз взглянул на чашу и … выдохнув выпил одним глотком. Горечь может была и не такая сильная, как описывала Шила, но мне захотелось выплюнуть все, что я выпил. Покосившись на внимательно смотревших на меня детей и женщину, я постарался даже не морщиться, хотя это было почти невозможно. Дети ехидно ухмылялись, а женщина смотрела так, как смотрит мать на своего ребёнка, героически выпившего рыбий жир или касторку.
И тут началось. Моё тело напряглось, выпрямилось, руки и ноги будто были бетонные, я мог только шевелить глазами.
Я запаниковал… Мои бешено вращающиеся глаза, наверное, могли вызвать у любого головокружение. «Будет клонить в сон говоришь?» И тут у меня пронеслась ужасающая мысль: «А что, если они сейчас меня беспомощного свяжут и оставят на дороге или оберут и убьют? Или вовсе отравили? Нет, чушь, если бы они хотели, то могли это сделать ещё тогда, когда я только вывалился из леса». Я скосил глаза и посмотрел на Блюр, она же уже встала, подошла с неизменной улыбкой. Я услышал её голос в голове, хотя