где этим традициям приходилось уживаться друг с другом, возникла некая «синергетическая», примиряющая символика, позволяющая объединить и тех и этих. Для христиан восьмиконечник – это Вифлеемская звезда, для язычников – тот же восьмиконечник восходит к Солнцевороту. Объединение этих двух символов (греческого и русского), по извращенной логике псевдоисториков, дало «татарскую тамгу» (?).
Очень логичный и понятный, политически и исторически обусловленный процесс – раз нужно объединить разные религии, то под понятным и тем и другим символом если не веры, то государственной (в данном случае НАДгосударственной) власти. Заменен каким то неведомым знаком хоббитов. Где еще на огромных просторах «монгольской» империи встречается «тамга»?
Да, «Орда» выступила в известной степени как гарант государственности, только была она никак не «монгольской». «Орда» подавляла «сепаратистские» настроения (и подавляла их жестоко!). В случае с Михаилом Черниговским, вероятно, речь могла идти о своеобразной «проверке на дорогах» (ведь князь довольно долго находился на территории «конкурента» – Речи Посполитой, вернее, того, что ею стало чуть позже. И присяга на верность Неопалимой купине была вполне оправданным действом.
Сам Архангельский собор (1505 – 1508 гг.), в котором похоронен князь Михаил Черниговский, не содержит в росписи элементов, которые можно было бы сравнить с Неопалимой купиной. Зато «татарская тамга» в изобилии присутствует сразу в трех храмах, расположенных на той же Соборной площади – Благовещенском (1489 г.), Успенском (1475 – 1479 гг.) и церкви Ризоположения (1451 г.). Как можно увидеть, три последних старше. Может, «тамга» все таки никакая не «монгольская» и не «тамга» вовсе?
Кстати, источники нам не оставляют никаких сведений, как в аналогичном случае поступал, например, святой благоверный князь Александр (Невский), а ведь он бывал в «Орде» не единожды, более того, есть сведения о том, что он был побратимом сына Батыя – Сартака, а средневековый институт рыцарского побратимства – штука серьезная, тоже предполагавшая определенные обряды.
Вот ведь что удивительно: различные «евразийцы» (тот же Л. Гумилев) подчеркивают просто таки уникальную «веротерпимость» ордынцев, но почему то эта «веротерпимость» работала как то выборочно… (см. «Повесть о разорении Рязани Батыем»). Никакие объяснения, что, мол, так надо было для дипломатии – не годятся. Это средние века, а не сегодняшний день. Ментальность средневекового человека не допускает манипуляций с верой, это не искупается никакой политической выгодой. С чем угодно другим – даже с жизнью – допускает, более того, предписывает! Но отступить от Бога… Это же искушение! Искушение, которое преодолел Спаситель в пустыне. «…Тебе дам власть над всеми сими царствами и славу их, ибо она предана мне, и я, кому хочу, даю ее; итак, если Ты поклонишься мне, то все будет Твое». (Лк. 4:6 – 7), на что Иисус отвечает: «…отойди от Меня, сатана; написано: Господу Богу твоему поклоняйся, и Ему одному служи».