усмехнулся, и, подойдя ближе, вдруг резко сграбастал за грудки обоих.
– Вот что, парни, – оглядываясь, зло прошептал он. – Сами понимаете, ежели прознает кто…
– Да не узнают, дядь Коля!
– Смотрите у меня! Ну, что встали – идите, спите. Утро уже скоро.
– Дядя Коля…
– Чего еще?
– Это… Папиросочку бы…
– На! – широким, подсмотренным в каком-то фильме, жестом, Зубов швырнул Гриле почти пустую уже пачку «Беломора». – В палате только дымить не вздумайте.
– Не-а, не будем! – довольно ухмыльнулся Гриля.
Отказавшись от курева, Эд отправился сразу в палату. Осторожно, что б никого не разбудить, открыл дверь, подошел к своей койке… Оба-на! А место-то занято.
– Эй, – Эд протянул руку к лежащему и обмер!
На его койке, лицом вверх лежал Шога, уставившись в потолок мертвым взглядом остекленевших широко распахнутых глаз. Прямо в сердце его торчала длинная черная стрела. Эд в ужасе перевел взгляд на раскрытую форточку… Каким же образом? И как…
Он снова посмотрел на стрелу – та шевелилась, исходя сизым дымом, истончалась, словно бы таяла… Пока не растаяла совсем. И не было больше никакой стрелы, не было черной птицы в затянутом дождевыми облаками небе, остался лишь один мертвый Шога, никому ненужный олигофрен, воспитанник закрытого интерната.
Постояв немного над мертвым телом, Эд бросился звать воспитателя…
Глава 2
Посланец
Застегнув рубашку Элнар искоса посмотрел на врачей. Тех было трое – терапевт, невропатолог и психиатр. Переглянувшись, они быстро выпроводили подростка из медкабинета, и сразу же оживились, словно, наконец-таки, настало теперь главное – то, ради чего, собственно, они сюда и приехали.
– Прошу к столу, уважаемые! – возникшая в дверях директорша прямо лучилась гостеприимством, а иного врачи от нее и не ожидали, давно уж знали друг дружку, как облупленные, спаянные не то чтоб взаимоуважением, а какой-то взаимополезностью, что ли…
За столом присутствовали четверо, эдакий междусобойчик, трое врачей и директорша. После третьей стопки расслабились, разговорились, все больше так, ни о чем: немного о погоде – «дожди, право, задолбали совсем», немного о политике – «ну, подбросили участковым терапевтам денег, и что? остальные-то как?», плавно перешли на работу.
– И давно у вас этот парень? – подцепив вилкой щедро политый майонезом огурец, поинтересовался психиатр – толстый усатый дядька, больше походивший на какого-нибудь вахмистра, этакого держиморду – однако, надо сказать, дело свое он знал туго.
– Да месяц всего, – махнула рукой директорша. – Детский дом от него избавился – не помнит, говорят, ничего, значит – ваш, олиго. А он у них, между прочим, грузовик угнал, говорит – управлять учился, мол, интересно. Слыхали?! Интересно ему!
– Не похож он на олиго, – задумчиво протянул психиатр. – Там даже и легкой стадии нет, уж ты мне поверь, Михайловна.
Михайловна усмехнулась.