существ.
Нита вздрогнула.
– Нет.
Его брови сошлись к переносице.
– Почему нет? С их помощью можно получить абсолютно новую жизнь.
– У меня все в порядке. Я смогу сама о себе позаботиться.
Вряд ли они оценили бы по достоинству любовь Ниты к анатомированию. Ее пальцы до боли заныли от тоски по скальпелю.
– Тогда ради чего ты здесь?
Нита пожала плечами.
– Они же отправляют меня домой?
– Ну да.
Зазвенел таймер, Нита достала обед и поставила его на стол напротив Фабрисио.
– Я за напитками, взять тебе что-то, пока я не села?
Он задумался.
– Прихвати апельсиновый сок, пожалуйста.
– Хорошо.
Нита достала из холодильника бутылки. Отнесла их к стойке и открыла крышки.
– А ты теперь куда? – спросила она, повернувшись к Фабрисио, чтобы скрыть движение руки, нырнувшей в карман за ядом. – Присоединишься к ПЗСС?
Фабрисио покачал головой.
– Мне создадут новую личность, и я просто… начну где-нибудь новую жизнь.
– Где?
– Не знаю.
– В Аргентине?
– Нет, – на его лице мелькнуло затравленное выражение. – Не в Аргентине.
Позади Фабрисио дверь в кухню открылась, кто-то вошел. Фабрисио обернулся посмотреть на вошедшего, и Нита воспользовалась моментом, чтобы всыпать порошок из цветка дурмана в его апельсиновый сок, не забыв при этом закрыть телом обзор для камеры видеонаблюдения.
Мгновение она пристально смотрела на отравленный сок, наблюдая, как измельченные лепестки тонут в нем, смешиваясь с мякотью. Ярко-оранжевый цвет скрывал следы розовых лепестков.
Она сглотнула. В горле пересохло. Уверена ли она, что хочет это сделать?
Сердце было готово выпрыгнуть из груди. Нита повернулась лицом к Фабрисио, держа по бутылке в каждой руке. Бутылки стали скользкими в ее влажных от пота руках. Как было бы легко уронить одну из них, позволив яду разлиться по полу.
Она слегка ослабила хватку, и бутылка выскользнула.
Фабрисио был тут как тут – он подхватил бутылку прежде, чем та упала. На мгновение их пальцы соприкоснулись, и Нита почувствовала тепло его тела. Живого тела.
Она вспомнила, как кровь Миреллы оросила доки, когда ее застрелили, как ее розовые волосы, разметавшиеся вокруг, смешивались с этой кровью. Вспомнила кровавые отпечатки своих собственных рук, оставленные на стекле клетки, когда она наблюдала за человеком, застрелившим Миреллу и съевшим палец Ниты.
Она пошевелила ногой. Иногда казалось, что палец все еще там – фантомные ощущения. Но он пропал навсегда, как и доверие к Фабрисио. Ее сомнения были такими же фантомными, как ощущение пальца: лишь тень той девушки, спасшей от монстров незнакомого ей мальчишку не понимавшей, что тот мальчишка сам был монстром, – и он напал на нее при первой же возможности.
Нита знала, что должна сделать.
Она сжала челюсти, гнев из-за предательства Фабрисио вспыхнул в ней с новой силой, и она позволила ему взять