было драться, была нелепой. Но, конечно, она не стала жаловаться, особенно сегодня, когда должен был приехать Правитель.
К ним подплыла мама Нок – взрослая версия близняшек в бледно-голубом шелку.
– Итак, – сказала она, – все готовы? Не забудьте слова, которым я вас научила. Не стесняйтесь – просто говорите, да?
Старший брат Нок пригладил волосы.
– Всё отлично, – прошептал он. – Но кто скажет папе?
Нок посмотрела на него. Её мама щёлкнула пальцами – это был знак трогаться. Близняшки шли за Нок, которая шла за своим братом, специально по этому случаю приехавшим из университета. Он шёл за матерью, которая по-настоящему была главой этой семьи, но которая, соблюдая правила, шла позади мужа.
Семейство выстроилось в линию возле речных ворот в тени мангового дерева. Заключённым было велено стоять рядами, но дети подбежали к воротам, высматривая лодку Правителя.
– Мне их жалко, – прошептала Плой и скользнула пальцами в руку Нок. – Им приходится жить в тюрьме. Разве это не ужасно?
– Это не тюрьма, – ответила Нок. – Это центр перевоспитания.
Нок и её младшие сестры почти никогда не бывали на работе своего отца. Сегодня утром Нок специально показала сёстрам официальную вывеску на воротах: «НАМВОНСКИЙ ЖЕНСКИЙ ЦЕНТР ПЕРЕВОСПИТАНИЯ», но по правде, никто никогда не называл это место иначе, чем тюрьмой.
– Почему папа просто не выпустит их? – спросила Плой.
Близняшки придвинулись друг к другу.
– Ты знаешь, что мама говорит: «Плод падает точно вниз».
– Но я же не про фрукты говорю. Я про детей!
Нок вздохнула.
– Она имеет в виду, что дети обычно бывают похожи на своих родителей. Родители этих детей – преступники. За ними следует присмотреть. И потом, куда им идти? Часть из них – сироты. Им придётся жить на улице. Здесь, по крайней мере, их хорошо кормят, и они ходят в школу. Они здесь счастливы.
Дети выглядели счастливыми или, по меньшей мере, были возбуждены. Нок заметила, что только два мальчика не пробились в первую линию у ворот. Один, тощий, с лицом круглым, как полная луна, стоял на цыпочках позади двух девочек, которые словно специально загораживали ему обзор.
Его друг, мальчик с жёсткими волосами и чубом на макушке, тоже отошёл назад ближе к стволу мангового дерева. Он смотрел не на ворота, а на ветки дерева. Одно ухо его было направлено на низко висящий плод, словно он к нему прислушивался.
– Какой странный, – подумала Нок. – Зачем слушать манго?
– Едет! – закричал один из мальчиков.
– Лодка Правителя! Я её вижу!
Мама Нок щёлкнула пальцами и прошипела:
– По местам! По местам! Сейчас же!
Ладья Правителя скользнула в ворота тюрьмы.
Солнечный свет отражался от тиковой обшивки. По бортам свисали белые цветы.
Она заняла своё место у пристани. Позади ладьи затихало нежное жужжание. Стеклянная сфера размером с арбуз была подвешена на серебряных тросах возле мотора. От неё лился Жадеитовый свет, такой яркий, что, увидев его, Нок прищурилась.
Речные