ему вред, – заявил он.
– Но она может сделать твою жизнь куда менее приятной, – прошептал Джорон. – У тебя больше не будет красивых камушков и мягких веревок. И чистой одежды.
– Предатели, – прошипел он. – Предатели умирают.
Джорон наклонился ближе и ощутил, как его окружает аромат песка и жаркий запах ветрогона, что неизменно сбивало его с толку и мешало думать.
– Те, кто попадает на борт этого корабля, ветрогон, – преступники, их все ненавидят, они потеряны для другой жизни. Миас говорит, что «Дитя приливов» – это новое начало для них.
– Ненавижу их, – заявил ветрогон.
– Как ты прежде ненавидел меня, – заметил Джорон.
Ветрогон отступил на шаг. Его клюв открылся и снова закрылся.
– Тебе нет нужды их любить, – продолжал Джорон. – Однако ты должен относиться к ним как офицер корабля.
Кривой и острый клюв открылся и снова закрылся. Говорящий-с-ветром зашипел, затем склонил голову набок, на место агрессии пришло любопытство.
– Офицер ветрогон?
– Полагаю, да, – ответил Джорон, не до конца понимая, что обещал.
– Давать блестящий значок? Краску для перьев?
– Я уверен, что это можно организовать, – сказал Джорон.
Ветрогон испустил пронзительный крик восторга и сделал полный оборот вокруг своей оси.
– Офицер ветрогон! – Джорон услышал смешок за спиной и повернулся, чтобы посмотреть на знакомое лицо.
Его тень, Анзир, стояла у руля, она часто там оказывалась, когда Джорона не требовалось защищать. Она ему улыбнулась.
– Это может привести к проблемам, хранитель палубы, – сказала она.
Джорон кивнул и повернулся, чтобы крикнуть вслед ветрогону.
– Офицер только для твоих соплеменников, – добавил он, – но не для всего корабля.
Но танец говорящего-с-ветром не прекращался – ветрогон нашел повод для радости и не собирался от него отказываться, он вертелся, кружился, подпрыгивал и приседал на палубе «Дитя приливов», пока они вставали на курс, ведущий к Безопасной гавани. Ведущий к войне. К смерти.
9
Домой, к большому горю
Они находились в пути уже двадцать дней, ритм моря соответствовал ритму корабля. Постоянная смена направления движения воды и команды способствовала утрате чувства времени – ведь каждый следующий день на борту ничем не отличался от предыдущего: подъем, еда, работа, еда, работа, еда, сон, так все и шло по кругу. Иногда полет был легким, попутные ветра толкали их через волны, а иногда приходилось прикладывать мучительные усилия, чтобы менять галсы и двигаться вперед широкими зигзагами, лишь незначительно приближаясь к цели. И их работа только усложнялась из-за большого корабля из коричневых костей, который они тащили за собой на буксире. Однажды Джорон спросил, почему они не отправили его с Брекир, и Миас в ответ лишь пожала плечами.
Единственное исключение в рутине корабельной жизни составлял мендей, когда Миас читала закон дарнов, а потом вся команда сидела на палубе и чинила