расширил ноздри и призывно зашипел… а я был настолько раздражён, что ответил, хорошо, неслышно для людей. Всё равно картина получилась – загляденье: огромная зверюга, рухнувшая на передние лапы, покорно опущенная лобастая башка и прижатые в знак подчинения крылья.
Вот только Берт не оценил, едва не свалился. Помянул и Бездну, и всех предков строгов разом. На меня взглянул с подозрением… а я что? Я ничего! Мимо шёл, руки на виду, пустые. Магию не применял, звуков не издавал. А в остальном…
Плохо вы, люди, нас знаете. Единственное, что выяснили за века, – как отыскивать и истреблять таких, как мы. Прочее вам не интересно и не нужно. Пользуйтесь, что за сотни лет мы так и не начали платить вам взаимностью. Я один могу уничтожить город, даже не прибегая к магии. Воздействовав на психику живых существ, призвав силы природы… Захоти я мстить… Что вы сможете противопоставить могущественной древней сущности, если однажды ей надоест терпеть ваши оскорбления и постоянно подвергаться несправедливым нападкам?
Ваша связь с природой утеряна, а за короткий до смешного отрезок времени, который вы называете человеческим веком, вы даже крупицы своих магических способностей развить не успеваете. Зато вы прекрасно научились травить и нападать, находить тысячи вариантов, как поймать врасплох, заманить в ловушку, сковать, ослабить, запереть силу – чтобы потом сжечь на потеху толпе, лишая возможности воскрешения!
Люди, за то, что вы спокойно спите, поблагодарите простую, скромную ткачиху с окраины захолустного города Рейска, которой я когда-то пообещал: мамочка, я не стану убивать…
– Каэн, солнышко, иди домой! Смотри, ветер какой ледяной к вечеру поднялся, простынешь!
Я подбегаю, утыкаюсь в перепачканный мукой передник, пахнущий свежей выпечкой:
– Чайра, почему ты меня так зовёшь?
Крепкие, сильные, мозолистые руки прижимают меня к себе, сухие губы улыбаются:
– Так ведь ты и есть солнышко… Ни он, ни она, только свет от тебя все чувствуют… Мелия тебе поклон передавала. Поправились строжатки-то!
– Правда?!
– А то! Не иначе, благословение Святой Алтеи на тебе… Только, Каэн, Богом заклинаю! Кто спросит – отвечай: дар, мол, магический. Про остальное молчи, пытать, резать станут – не признавайся… Раны заживут, а костёр беспощаден.
Мне становится грустно, и я шмыгаю носом.
– Каэн, всё-таки замёрз! Живо в тепло! Восемь лет исполнилось, совсем большой, вытянулся как, а до сих пор бегаешь босиком по холодной земле, словно маленький!
Я важно задираю голову:
– Ты вот взрослая, а простых вещей не понимаешь! Земля не холодная, она живая и греет! Все вокруг живые – и камни, и деревья, и поле. С ними можно говорить, как со строгами. Только… не вслух.
– Мысленно, что ли? – озадачивается Чайра.
Мне обидно, топаю с досады ногой:
– Нет! Мысленно мы думаем. А это – звать. Как… думать погромче. Только для них, и слова употреблять простые… вот, смотри!
В поле зрения – птица. Шилохвост, дикий,