прямо как бабушкин воротник от пальто. Наденька испугалась и вскрикнула.
– Ты чего шумишь! Напугаешь ведь! – сказало нечто голосом удивительно похожим на дедушкин.
– Кого напугаю? – спросила девочка, и на всякий случай уточнила – ты домовой?
– Домовой-домовой, – недовольно пробухтел воротник. Покряхтел и скатился с гнезда. Там в тряпье лежали малюсенькие котятки. Они недавно родились, поняла Надя, у них вон еще и глазки не открылись.
Наденька потянула к ним ручки, уж очень хотелось их потрогать.
– Шшшшш, – зашипел на нее домовой, не трогай мол.
– Жду вот, покамест, Муська вернется, грею их, чтоб не застыли, – Домовой подхватил воображаемые юбки, оголив кривенькие босые мужские ноги, и как наседка водрузился сверху, котята отсутствия не заметили.
– Муська непутевая кошка, ну это ничего, молодая еще. Скоро нагуляется да за ум возьмется. Где она кстати? – обратился он к Наденьке.
– Уж давненько ее жду, договор был на полчаса, куда запропастилась?
– А она на печке, – изумилась девочка, – со мной спит.
– А что же и ты спишь, получается? – усмехнулся меховой комок.
– Получается и я, – еще больше удивилась Наденька.
– Так проснись и разбуди ее! Мне еще Миланью смотреть, не равен час взрослые проспят теленка.
Как он корову то нашу – «Миланья» – назвал, отметила про себя девочка, а бабушка все Милкой ее кличет.
– Так, а как же я проснусь, если я сплю, – спросила девочка.
– А вот так, – домовой быстро покатился в сторону девочки и прыгнул ей на коленки.
Наденька испугалась от резкого движения и открыла глазки. Ну, точно, проснулась. Муська рядом мурлычет. На печи она под дедовой шубой. Девочка задумалась, а потом вспомнила сон и начала тормошить кошку.
– Иди, Муська, котята у тебя там, – кошка спросонья посмотрела на девочку, а потом как будто опомнилась и рванула с печи прямо в дырку в подполье. Там она выйдет во двор, а через двор попадет на чердак.
За котят Наденька успокоилась, но ей было жалко такого сна. Домового видала, а спросить ничего не успела. А теперь столько хотелось спросить. Прямо вопросов в голове тьма. Как зовут его, зачем молоко портил бабушке, почему за котятами смотрит, и чего по чердаку бегает. Эх, разве узнаешь теперь, расстраивалась девочка.
За такими мыслями она снова заснула, да так крепко, что снов не запомнила.
Сквозь сон Надя услышала, как скрипят половицы. Как кто-то бегает по чердаку, как звякнуло блюдце за печкой, а напоследок кто-то громко заухал в печную трубу.
– Бужу, бужу, не слышит никто, – домовой сидел на краю печки и смотрел на сонную Наденьку морщинистыми глазами.
– Там Миланья… Телок у нее пошел.
– Куда пошел? – не поняла девочка.
– На свет божий пошел, – ласково сказал воротник.
– Опять попрошу