рост в самом торце. Воспитанники сидели на подстилках, а не за столом, как принято в Европе. Перед каждым ставилась бамбуковая миска, которая наполнялась какой-нибудь едой. Ложки и вилки заменяли специальные деревянные палочки. Никто из воспитанников не притронулся к еде до тех пор, пока двое монахов в мантиях цвета шафрана не поднесли к статуе Будды блюдо, до верху наполненное рисом с финиками. Они склонились перед статуей и начали возносить молитвы.
Надо сказать, что в монастыре Золотого Дракона монахи и воспитанники говорили по-китайски с южным акцентом и примесью тибетского наречия. Впрочем, их речь была понятна для меня за исключением некоторых слов, хотя об их значении я догадывался по смыслу. Приглядевшись, я заметил, что воспитанники были одеты в мантии разных цветов: на одних красные, на других голубые, на третьих белые.
– Почему они одеваются не одинаково? – спросил я у Линя.
– Каждый цвет обозначает определённую ступень ученичества. Красный символизирует самую первую ступень, когда душа ещё привязана к материи и чувствам, и ей предстоит долгий путь, чтобы осознать себя. Голубой – это цвет второй ступени. Он обозначает начало восхождения, и его носят те ученики, которые понимают, что они пришли в этот мир, чтобы совершенствоваться и усваивать невыученные уроки своих прошлых воплощений.
– А белый? Что обозначает белый цвет?
– Это самая высшая ступень ученичества. В него облачаются те, кто родился здесь во имя служения. У человека не должно быть ничего личного, только тогда он имеет право одеть белое.
– Но на тебе нет ни красной, ни белой, ни голубой мантии, – сказал я и окинул взглядом своего нового друга.
– Я пока ещё не ученик и даже не воспитанник, – ответил Линь, – Я прохожу испытание, а затем учитель Ноу вместе с советом решат, какую мне следует носить одежду.
– Кто такой учитель Ноу?
– Он самый главный из всех учителей. Но есть ещё другой, и он главнее Ноу, потому что старше всех. Его зовут мастер Цинь. Говорят, он знает всё.
– Ты видел его?
– Нет, но говорят, он живёт в самой верхней башне, и очень редко спускается к людям, потому что занят общением с богами.
Наконец, монахи закончили чтение молитв, отложив в сторону свои чётки. Позже я узнал, что рис с жертвенного блюда большей частью съедали служители монастыря, остатки же раздавались воспитанникам и мирянам, чтобы и они вкусили «благословенный нектар, стекающий с уст Будды». Считалось, что если Будде предложить рис, то через некоторое время он становился благословенным, то есть наполненным святостью. Если кто-нибудь вкусит от этого риса хоть немного, то святость постепенно наполнит душу человека, и он приобщится к духовности и будет совершать праведные поступки.
Я заметил, что даже после прочтения молитв никто из воспитанников всё равно не притронулся к пище.
– Почему и сейчас они не едят? – спросил я Линя.
– Учитель