гражданский костюм.
– Сабитов Расим? – произнес этот человек.
– Вар, – ответил Расим, одно из немногих слов, которые он знал по-турецки.
Тогда мужчина сказал что-то по-турецки, и в комнату вошел другой человек, который на хорошем русском языке объяснил что он – адвокат и будет вести дело его, Расима.
– И в чем меня обвиняют? – спросил Расим.
– В фальшивомонетничестве, – сказал адвокат, – статья серьезная в любом государстве.
– Да уж, – согласился Расим.
Далее адвокат рассказал, какие сроки тюремного заключения могут быть по данному преступлению. Причем делал он это лихо, пользуясь не столько юридическими терминами, сколько полублатным русским жаргоном, из которого Расим наиболее четко понял только два словосочетания: «чалиться по статье» и «париться на нарах».
В это время в дверь постучали, и на пороге появился Фарук и еще один мужчина постарше.
Расим представил, как выглядело бы это в Беларуси. Возможно, гражданский выпроводил бы вон и Фарука, и его спутника, но здесь все было иначе. Гражданский словно ждал их прихода. Он подобострастно указал им на стулья за спиной Расима, затем что-то сказал «адвокату», тот кивнул головой и вышел из кабинета…
Виктор Сергеевич
Большой туристический автобус, конечной целью маршрута которого была Италия, подъехал к границе Литвы и Беларуси. Он остановился в конце небольшой очереди автомобилей и стал медленно продвигаться к пункту таможенного и паспортного контроля.
Все было как обычно, граница существовала уже семь лет и процедура была привычной для обеих пограничных сторон.
Не было волнения и у пассажиров автобуса. Второй водитель, обитавший все время где-то на задних креслах, перебрался на откидное сиденье рядом с основным. Пассажиры тоже не волновались. Правда, большинство из них на какое-то время прекратили болтовню, отложили книги и стали смотреть в окно. Пожалуй, только старый стюард автобуса, в обязанности которого входило поение пассажиров кофе и чаем на остановках, проявил к означенной процедуре паспортного контроля должное уважение: снял белую куртку и уселся на одно из свободных мест. Впрочем, на это никто не обратил внимания.
Водители называли стюарда по имени-отчеству Виктор Сергеевич. Был он нетороплив, обстоятелен, от него исходила некое спокойствие, которое отсутствует у мелких водоемов, но бывает у океана. Пусть даже на поверхности шторм, все прекрасно понимают, что в глубине его все тихо и безмятежно. В этом человеке чувствовалось то, что иногда называют породой. Впрочем, к некоей элитности и аристократичности это не имело никакого отношения.
Почему пожилой человек согласился на эту неквалифицированную работу, понять было трудно. Но человеческое мышление не любит вопросов, на которые окружение долго не может найти ответы. Мышление словно испытывает стресс от этого. И тогда оно придумывает ответ сообразно своему пониманию ситуации и мира, чаще всего не сообразуясь ни с логикой, ни с реальностью.
Полная