в том числе и о своих подданных.
На четвёртый день Будда вошёл в покои царя и, осторожно коснувшись его плеча, вывел его из медитации.
– Зачем ты помешал мне! – воскликнул царь, – Я только что познал Истину, и она так прочно вошла в моё сознание, что всё окружающее уже кажется мне серым и обыденным. Я ужасаюсь, как раньше мог я жить среди этих мёртвых роскошных безделушек, упиваясь своим величием.
Будда спокойно выслушал царя, а когда тот закончил, сказал:
– И в чём же заключается Истина?
– В молчании, – ответил правитель, – Безмолвие и есть настоящая истина. Истина – это Свет, в нём заключено всё сущее: и бытие, и забвение, и мудрость. Все эти годы я искал Истину далеко за пределами моего дворца, а она на самом деле внутри меня. Я – это Истина.
Сказав это, правитель склонился перед Буддой:
– О, мудрейший, проси всё, что пожелаешь, так как ты помог мне обрести смысл в жизни, и теперь я умру со спокойным сердцем, продолжив свои поиски за пределами Вечности.
Будда лишь улыбнулся:
– Мне ничего не нужно, ибо золото твоё и земли всё равно когда-нибудь обратятся в прах.
– Бабушка, – сказала я, когда бабушка закончила свой рассказ, – А рани Шанти тоже знает много историй?
– Да, милая, рани знает очень многое. Помни, Шачи, учитель является посредником между учеником и Высшим, и от того, как воспринимает Истину учитель, зависит её восприятие учеником. Повезло тому, кто нашёл своего учителя, ибо он защищён.
Фонтанчики в мраморных резервуарах журчали, и я, наконец, спокойно уснула в тот день.
… – Хочешь, я покажу тебе жилище обезьяньего бога?
Сначала я подумала, что Анджана шутит, но, посмотрев на неё, я поняла, что она говорит серьёзно.
– Ты имеешь в виду бога обезьян Ханумана? – спросила я.
Анджана кивнула.
– Да.
– Но Хануман жил очень давно. Наверное, он уже умер.
– На то он и бог, чтобы дожить до наших дней, – возразила моя новая подруга, – Я знаю, где он живёт.
– И где же?
Анджана показала в сторону леса.
– Там, в джунглях. Я видела его на руинах разрушенного храма Ханумана.
– А почему ты думаешь, что он – бог?
– Потому что он не принимает ничего кроме украшений, и даже финики и бананы его не интересуют.
Доводы Анджаны показались мне вполне обоснованными, ведь эти хитрые обезьяны обычно никогда не против поживиться сладостями, они даже могут вытащить у тебя из кармана конфеты, мармелад или большие персики, и ты чаще не замечаешь это дерзкое «воровство».
Но чтобы эти дерзкие существа являлись приверженцами украшений из золота и драгоценных камней, об этом я слышала впервые.
Действиетльно, значит, та самая обезьяна, которая жила на развалинах храма, являлась самим Хануманом.
– Пойдём в джунгли, я очень хочу посмотреть на бога обезьян, – сказала я, явно заинтересованная