сердито отмахнулась родительница, – суть не меняется. Человек, наехавший на Бухалкина, купил бутылку водки в его магазине, выпил ее и сел за руль. Бог просто восстановил справедливость, всевышнего не обманешь. Кто виноват в смерти Бухалкина? Он сам! Не стоило ему спаивать русский народ. А ты хочешь наказать несчастного, который очистил мир от черной плесени.
Василий Петрович молча слушал пожилую даму. Было ясно: он понимает, что спорить с матерью бесполезное дело, та останется при своем мнении.
– Бабулечка! – крикнул из коридора девичий голосок. – Оля разбила голубой графин!
Хозяйка вскочила.
– Опять безобразница набедокурила… Иду уже!
Алевтина Степановна двинулась к двери, но на пороге обернулась и посмотрела сыну прямо в глаза.
– Глупое дело ты затеял. Вспомни нашего мальчика, несчастного Степана, и подумай, кто виноват в его безвременной кончине.
Шаров с минуту молчал. Иван Никифорович кашлянул.
– Я тоже с мамой живу. К сожалению, она порой склонна делать поспешные выводы, и ей трудно согласиться с чужим мнением. Давайте вернемся к Игорю Семеновичу. Что с ним случилось? Мы, конечно, можем сами все выяснить, но хочется выслушать историю от вас.
– Местный начальник полиции Федор Михайлович Дубов будет вам помогать. Он наш общий с Гариком приятель, – вздохнул бизнесмен, – вечно то у него, то у меня списывал домашние задания, мы с Федей за одной партой сидели.
– Бражкин был вашим одноклассником? – уточнила я.
– Сейчас в Лоскутове учебных заведений много, на выбор, – улыбнулся собеседник. – И частных, и муниципальных, есть даже гимназия, где латынь и древнегреческий преподают. Но во времена нашего с Гариком детства была лишь одна, как сейчас принято говорить, элитная школа. Не удивлю ведь, если скажу, что конкурс в ней устраивали не для детей, а для родителей. Нас с Игорем и Федей зачислили в первый «Б».
– И как вели себя дети, чьи предки с незапамятных времен состояли в непримиримой вражде? – поинтересовался Иван.
– Сначала глупо, – признался Василий Петрович. – Класса до шестого мы дрались по любому поводу, а потом подружились. Но, понимая, что родителям наша дружба никак не понравится, скрывали ее. Ни один человек не знал, что мы часто проводили вместе время после уроков.
– Лоскутово стало разрастаться после перестройки? – уточнила я.
– Да, в середине девяностых очень быстро появились новые дома – наша фабрика дала рабочие места, и это привлекло народ со всей России, – кивнул Шаров. – Я горжусь тем, что поднял из руин градообразующее предприятие. Сейчас оно одно из крупнейших в Европе. Лоскутово расширилось, слилось с соседним Новокожинском, где находится завод, на котором делают ремни для вентиляторов и много еще чего из кожи. Потом к конгломерату присоединились поселки Матвеевск, Бруново, Лапино, еще Филимоново пару лет назад влилось, по их названиям стали именовать районы Лоскутова. Если так дальше пойдет,