отвисла у юного мага, когда он увидел то, что осталось от Угрука. Словно во сне смотрел он на открывающийся рот Прозоса и ничего не слышал. Шок парализовал его. В следующую секунду обезглавленный Фред упал на траву. А ещё через пару мгновений всё вокруг было вымазано кровью и внутренностями трёх гиен.
Вампир подошёл к гоблину. Они что-то сказали друг другу.
Дилион вышел из оцепенения, вцепился в гриву Доброго и поскакал так, как никогда ещё не скакал в своей жизни. Прижавшись к уху гроволка, он в панике шептал:
– Скачи родненький, скачи любимый! Спасай нас! Не жалей сил!
Он не видел ничего вокруг. Быстрая смерть знаменитых охотников шокировала его. Он молился Силам Жизни, молился Силам Смерти, молился всем, кого знал, кого помнил из книжек и рассказов старших. Назад не оборачивался. Боялся увидеть несущегося за ним вампира.
Добрый спас его. И себя. Выскочив из леса, наш герой, не снижая скорости, понёсся к городу. Проехав большую часть пути от леса до «Весёлого кабана», он, наконец, повернулся назад и убедился, что за ним никто не бежит. Но послабления гроволку всё равно не дал – гнал его до самого крыльца кабака.
Заскочив внутрь, он подбежал к группе громко хохочущих и распивающих грэль охотников и стал переводить дыхание.
– Что с тобой, парень? – обратил на него внимание один из них, со шрамом на пол лица. – Смерть увидел?
«И не одну!» – подумал маг.
– Там… Там…
– На, выпей грэля! – сказал ему другой охотник.
Дилион приложился к предложенной кружке и с частыми перерывами на жадное глотание воздуха, осушил её до дна.
– Там кикимора хвойная! – выпалил он, поставив кружку на стол. – В лесу!
– Чего? Хвойная кикимора? – не поверил один здоровенный бородатый охотник. – Быть такого не может. Ты что-то путаешь!
– Клянусь, клянусь!
– И что она там делает?
– Чуть не убила меня!
Юный маг сочинял на ходу. Шальная мысль – не до конца ещё оформившаяся в идею, – подсказала ему не выдавать вампира и ничего не говорить про команду Угрука. Про хвойную кикимору он, конечно, загнул – эти опасные бестии уже больше тысячи лет не выходили из Паучьего Леса, а в Медвежьем – их, вообще, никто и никогда не видел. Времени подумать и соврать покачественнее у него не было – шальная мысль закрутилась в его сознании слишком поздно.
Все вокруг заржали.
– Ты, наверно, грибы не те съел, – сквозь смех сказал ему охотник со шрамом. – Хвойная кикимора! Ей что, в Паучьем пинка под зад дали?
– А кто же это был тогда? С клювом на полметра, хвостом до той стены и головой на длиннющей шее? – быстро проговорил Дилион, специально обрисовав вместо кикиморы другое чудище. Идея уже практически полностью обрисовалась в его мозгу, и теперь он хотел, как можно быстрее и без подозрений закончить разговор.
– Это не кикимора! Это лакум. Их в последнее время много развелось.
– Лакум? Перепутал я значит…
– Со страху, – улыбнулся тот, который угостил его грэлем.
– Наверно.
– Не