всякие Дип-перплы там или наш вот Шевчук с Гребенщиковым. Уже все в морщинах, а все поют то, что еще в СССР пели, ничего нового и зажигающего душу больше не придумали.
Оля была явно на взводе и очень надеялась на поддержку Димы.
– Но, Оль, если бы тот же Кобейн не погиб, может, он сейчас тоже был бы с морщинами и почивал на лаврах старых своих альбомов.
– Во! Я это и говорил! – засмеялся Килограмм.
– Бля! У тебя что, такое же мнение, как у этого? – щеки Ольги покраснели от злости, на лице была гримаса ярости и бессилия одновременно. – Кобейн бы никогда не стал почивать на лаврах! У него хватило бы смелости убить себя! Потому что лучше смерть, чем старость и беспомощность!
Девушка вскочила на ноги, пнула что есть мочи небольшую земляную кочку и отвернулась спиной к парням. Диме хотелось бежать прочь с пруда, он не понимал, что вообще происходит и почему такая реакция на его, казалось бы, логический довод.
– Захар! – крикнула Оля. – Дай мне нож!
Не дождавшись ответа, девушка нагнулась, схватила рукоятку и вытащила лезвие из земли, быстрым шагом пошла в направлении парка.
– Захар, твою мать, ты олень, что ли? – Килограмм вскочил на ноги и бросился вдогонку за Олей.
Когда он с ней поравнялся, девушка так резко развернулась с зажатым в руке холодным оружием, что казалось, еще миг и лезвие окажется в животе Антона. Дима поднялся с травы и уже хотел было побежать на помощь, но тут Килограмм ударил девушку по руке, выбил у нее нож и схватил его на лету за лезвие. В полной тишине развернувшись, Антон направился обратно, Оля последовала за ним. Захар все это время спокойно смотрел на водную гладь, его ничего вообще не волновало. Он явно перед прогулкой употребил нечто успокаивающее.
– Отдай мне нож, – усевшись обратно на береговую траву, сказала Оля.
– Нет, – спокойным тоном ответил Антон.
Дима увидел, как по рукоятке ножа течет кровь, его приятель порезался, но не замечал этого или не подавал виду.
– Сука, дай мне нож! – громко крикнула девушка.
– Нет, – все так же спокойно ответил парень.
– Димка! Скажи ему, чтобы он дал мне нож!
Дмитрий словно язык проглотил. Положение спас Захар.
– Кило, да дай ты ей ножик, пусть обещает, что ничего себе не сделает, и дай ей. Олька всегда свои обещания держит.
– Обещаешь ничего себе не сделать плохого? – спросил Антон, пряча нож за спину.
– Обещаю! Давай сюда! – крикнула Ольга.
И вот уже деревянная рукоять в ее ладони, и она с неподдельным интересом рассматривает капли крови на лезвии. Дима отхлебнул из бутылки еще раз, но уже гораздо больше. Все успокоились, и в полной тишине каждый приложился к напитку. Вдруг снова началось. Оля принялась резать свои штаны. Оттянув джинсовую ткань, она воткнула лезвие и сделала разрез.
– Ну на кой хрен, Оль? – вскинув руки к небу, воскликнул Килограмм.
– Мои штаны! Хочу дырявые колени! Не ваше дело! Заткнитесь все!