у себя в кабинете от гниения легких, умер на рабочем месте, за рабочим столом, не желая оставлять свой пост даже в такой тяжелой для здоровья ситуации – знал, что не помогут, а оставлять двадцать шесть еще живых семей самих себе он не мог себе позволить. Однако те, кто уже лежал в этой так называемой «больнице», по-настоящему уверовали в то, что их собираются сжечь и решили вырваться наружу. Охранники, что были выставлены на окраинах деревни, прекрасно понимали, что эта разъяренная толпа побежит прочь, разнося заразу всюду. Они набрались смелости и встали у выхода из дома, задних дверей, окон на первом этаже – готовились сдерживать толпу. По итогу все обернулось катастрофой. Завязалась страшная драка, охранники уже не пытались сдерживать людей, – они стали бить наповал. Понимая, что не в силах удержать десятки людей, впавших в отчаяние, один из охранников взял бутылку керосина, затолкал в горлышко тряпку, зажег ее и кинул в толпу прямо в главном зале дома. Несколько человек загорелось, пламя сразу охватило деревянную лестницу. Охранники осознали ужас происходящего, и в состоянии аффекта выбежали на улицу, закрыв входную дверь. Люди вынудили охрану сделать то, чего сами так боялись. Закрытый двухэтажный дом горел весь вечер. Он был каменным, поэтому сгорели все внутренности, а стены остались целы. Крики людей прекратились уже на второй час пожара. Когда вся деревня собралась у дома, огонь даже не пытались тушить, – бесполезно. Кто-то из охранников верил, что совершил преступление ради того, чтобы не распространить болезнь; кто-то из охранников, не оправдываясь, корил себя за содеянное; кто-то просто перерезал себе горло, не в силах осмыслить содеянное. Так и иначе, но распространения болезни не случилось. Жители вставили предупредительные таблички на въезде в деревню, а сами вернулись в свои дома. Многие умерли у себя в кроватях, кто-то умер на улице, занятый за каким-то делом, кто-то просто погиб, идя по улице и присев отдохнуть. Жители деревни не смогли победить неизвестную Даландии заразу, но и не стали обрушивать на других людей страшную участь, и унесли болезнь с собой в Пустоту, мало кто об этом задумывается, но они погибли героями.
Пробираясь сквозь кости и рассказывая эту историю, Доран вдруг остановился и спросил у Фароса:
– Ты же помнишь, что нужно ответить, когда зададут вопрос?
– Помню, – ответил тот.
– Чудно. Спускайся.
Доран открыл дверь в подвал, и Фарос пошел первым. В подвале было темно, Доран взял с мешочка какой-то порошок и распылил его на потухшем факеле, который сразу же загорелся. Освещая со спины Фароса проход, он вдруг сказал:
– Тебя там уже четвертый час ждет Войри.
– Какая Войри? – удивленно спросил Фарос.
– Наш ассасин. Опытная девушка, может просочиться в любую дыру незамеченной.
– Почему же она меня ждет?
– Она любит новеньких и всегда встречает их, скажем так, радужно. В общем, увидишь, она такая душка.
При слове «душка» Доран усмехнулся и дальше шел молча. Бродя по подвалу, парочка прошла через дыру