потому не лезу, но уходить далеко не собираюсь, мало ли.
А толпа, минуту назад приветствующая победителя, уже переключила внимание на новых игроков.
– Тебя опять искали, понимаешь? – шипит Ева, а я стою в темноте, скрытый от их глаз, и ловлю каждое слово. – Окно нам выбили. Это же не шутки!
Однако. Зря я не сломал ему шейку, когда хотелось.
– Систер, прекрати, я же сказал, что разберусь, значит, разберусь.
– Сколько раз я это уже слышала? – выплёвывает Ева, а меня изнутри от гордости распирает, что не плачет и не причитает. – Ты каждый раз говоришь одно и то же, но сейчас это уже перешло всякие границы.
– У меня был тяжёлый период, – бурчит Артём, а Ева хмыкает. Как жаль, что не вижу её лица в этот момент. – Но сегодня я выиграл. Заберу бабки и расплачусь с долгами, и нас в покое оставят.
– Выиграл он… Повезло просто. Сколько ты им должен?
– Тридцать тысяч.
– Рублей? – удивлённо переспрашивает Ева, а я напрягаю слух. Самому интересно стало, сколько этот сосунок назанимал.
– Сумасшедшая? – фыркает Артём, у меня челюсть от его тона сводит. – Зелёных.
Тридцать тысяч? И этот дебил думал, что здесь заработает столько? Да кому он нужен, такие деньги ставить на новичка?
Отхожу в сторону и быстро иду к своему ангару. Всё, что мне было нужно, услышал, об остальном буду думать после. Достаю телефон, набираю Аню и влетаю в помещение, где, слава святым покрышкам, никого нет. Через минуту приходит Аня, отдаю ей тридцать тысяч, она при мне исправляет сумму выигрыша на нужную мне, кивает и уходит.
Вот теперь пусть только попробует не решить все проблемы.
Глава 8 Роджер 90-е годы
– О, Ро-ди-он вернулся, – противным голосом протягивает Урод и достаёт из пачки сигарету. – Имя-то какое мерзкое.
Суёт в рот сигарету, прикуривает, а мне так отчаянно хочется воткнуть ему её в горло, до задницы пропихнуть, чтобы подавился. Урод, настоящий, высокопробный.
– Мать где? – задаю единственный важный для себя вопрос. В этот проклятый дом возвращаюсь только ради матери, каждый раз опасаясь, что могу не успеть.
В своих попытках доказать, бросившему нас, отцу, что она ещё кому-то нужна, мама нашла себе вот это… человека, способного только разрушать.
– В магазин попёрлась, бесполезная клуша, – выплёвывает, точно вонючего жука случайно проглотил, а у меня снова кулаки зудят, так ударить его хочется. – Хоть на что-то сгодится.
“Когда-нибудь я убью тебя, кусок дерьма, вот увидишь”, – проносится в голове, и снова сжимаю кулаки, чтобы успокоиться.
– Чего это тебя перекосило-то так, сынок? – кривляется, попыхивая сигаретой, даже, наверное, не представляя, каким идиотом выглядит со стороны. – Подрастёшь, сам поймёшь, что баб нужно держать в ежовых рукавицах, а на шее – строгач, тогда они на людей похожи становятся.
Срываюсь с места и хватаю Урода за грудки. Он меньше меня, пятнадцатилетнего, и слабее, потому, если захочу хорошенько