меня сюда, чтобы сообщить какие-то новые сведения по моему делу. Я Вас слушаю.
А это и есть самая главная новость, которую Вы должны знать. Звонарёв Андрей Геннадьевич, 1980 года рождения, не судим. Задолжал большую сумму денег гражданину Котову Петру Афанасьевичу, 1978 года рождения. Чтобы рассчитаться с кредитодателем, нанял Авдюшина Александра Николаевича, Туркина Федора Алексеевича и Холопова Кирилла Степановича, все судимы по статье «разбой», чтобы они убили Вас, Ирина Григорьевна. Вас спас тот факт, что Вы потеряли сознание, и Вас сочли мёртвой.
Дикость какая-то… Вы, наверное, что-то перепутали… Андрей…мы…мы были вместе, он меня любил.
Ага, конечно, любил-любил да и убил. Он ведь прописан у Вас, Ирина Григорьевна, я прав? Несмотря на то, что вы расстались.
Он хотел выписаться, но я попросила его подождать, мне было плохо после его ухода, я хотела, чтобы прошло время, и я немного успокоилась.
Это Вас едва и не погубило. Вы знаете, почему Андрей Геннадьевич так внезапно Вас покинул? Подвернулась более выгодная партия – банкирша… не будем раскрывать её личность, это к делу не относится. Видите ли, Андрей Геннадьевич – в некотором смысле альфонс, но умеет маскировать свой пиковый интерес. И Вы, и несчастная банкирша были свято убеждены в его искреннем к Вам отношении. Но у него по жизни единственная любовь – деньги.
… Ирина выпала из кабинета следователя, в голове было пусто, словно в чугунке. Она так хотела, чтобы нашли её обидчиков и те понесли заслуженное наказание, так мечтала о возмездии, но никогда, даже в самом страшном кошмаре ей не могло привидеться то, что было на самом деле. Андрей хотел её смерти, ради денег он готов был лишить жизни женщину, с которой прожил три года! Три года счастья и любви, безоговорочного доверия… доверия…Теперь это слово звучало как издевательство, просто Ирина хотела кому-то доверять, и выбрала для этого самый, как оказалось, недостойный объект. Теперь всё, что, так или иначе, напоминало об Андрее, казалось противным и тошнотворным. Её никто не любил, все слова Андрея были притворством, боже, её никто никогда не любил, никто и никогда…
Ирина шла по улице, размазывая тушь по мокрым от снега и слёз щекам и ощущала такое дикое и непередаваемое одиночество, что хотелось упасть в снег и завыть в полный голос от отчаяния, от обиды. Но она просто шла, делая вид, что это не слёзы, а снег испортил макияж, хотя и понимала, что никому нет до неё никакого дела. Просто надо сохранять лицо, загоняя боль глубоко внутрь себя и терпеть, хотя бы до дома. Никаких истерик, она справится, должна.
Оказавшись возле магазина игрушек, который стоял на пути к её дому, Ирина вдруг остановилась. Она вспомнила, что ещё с детских лет мечтала о плюшевом медвежонке, с того момента, когда увидела игрушку у одной из своих подруг. Хотела-хотела, да так и не купила, хотя уже давно зарабатывала – сначала тратила деньги на более насущные вещи, а потом детское желание стало казаться смешным.
Ирина купила игрушку, выбрала самого весёлого и забавного плюшевого