за его глазами, я понимал, что он, наконец, увидел мое прошлое, наконец, он понял, кто я такой.
– Тук, вам особое приглашение нужно, или как?
Тук выбежал за дверь, я остался один. Один наедине с умирающим миром. Один наедине с войной, со своими мыслями. Я снова попробовал на прочность сковавшие меня путы – они чуть поддались, достаточно для того, чтобы вселить в меня надежду.
Я начал высвобождаться – под грохот орудий и скрежет старого мира. В какую-то минуту хитрые путы сковали меня еще сильнее – но я нашел в них слабину, мне хватило бы её, чтобы выбраться. А выбираться нужно было поскорее, потому что стены бункера предательски трещали, готовые в любой момент обвалиться и похоронить меня под собой.
Проще всего было уйти в портал – и в то же время сложнее всего, я знал, что одного-двух порталов наш мир не выдержит. Поэтому для побега я выбрал самый простой способ – по коридорам и лестницам убежища, лишь время от времени проходя сквозь стены.
– Они наступают, мой генерал…
Я смотрел, как солдат говорит генералу, что армия проигрывает – и сам не знал, зачем я остановился возле генерала, что я хочу сказать ему, тем более, что тут вообще можно было говорить, и так уже было все понятно, я видел снежную пустыню, усеянную трупами, я видел Тука, вернее то, что было Туком, а теперь лежало с проломленным черепом на заляпанном кровью снегу. И, тем не менее, я еще надеялся что-то изменить, я как по воздуху шел к генералу, я хотел сказать ему, что…
Наши взгляды встретились.
Генерал показал на меня, дал короткую команду из глубины веков:
– Пли!
Он не договорил. Ему не дал договорить кто бы вы думали – сам мир, который наконец-то устал держаться непонятно за что и закачался, осел, обрушился сам на себя. Я видел, как падают перекрытия, как рушатся балки, как рушится мир, подняв тучу пыли.
Я подхватил генерала, сам не знаю, зачем. Я все еще пытался спасти хоть что-то в этом погибающем мире, хотя уже понимал, что спасать нечего.
– Что… что вообще случилось-то?
– Мир рухнул… Он давно в аварийном состоянии был…
– Так что ж вы мне не сказали-то!
– Так я вам только об этом и говорил, вы меня не слушали!
Первый раз в жизни я ударил человека по лицу – даже и не хотел бить, как-то само собой получилось, что я его ударил, он даже не ответил мне. Мы цеплялись за обломки мира, летящего в бездну, падали вместе с тем, что было…
Нет.
Не так.
Об этом нужно было писать не так.
Этот мир стоял здесь с самого своего сотворения. Это был один из тех миров, которые нещадно разворовали прежде чем сдать заказчику – тем паче, что заказчик этого мира куда-то исчез. Тем не менее неожиданно сам для себя этот мир простоял какое-то время – он даже переживал недолгие взлеты и падения, пока не умер совсем. И даже мертвый он продолжал держаться какое-то время, пока не одряхлел вконец. Мало-помалу время и непогода сделали свое дело, и мир рухнул в последнем сражении его последних