остался кровоточащей раной до самого Пришествия Сына Божьего в мир, после Тайной Вечери Коего червь в виде пищеварительной системы стал дополнительной формой беседы человека с Творцом во Царствии Небесном. Именно в этот момент эволюционного становления вписывается не только переход к оседлому образу жизни первобытных людей, не только Стоунхендж и не только приручение огня, но и все остальное – научная революция в современном мире – в том числе. Мы дальше отошли от дьявола, то есть мы перестаем делать дела Божьи (а мы все живем только ими) не ко времени, не к месту, не в меру мало или много, а все сильнее сопряжены с Божественным промыслом. Человек уже сейчас живет в Раю. То есть уже здесь мы должны быть в Раю и, распознав радости Рая Небесного, жить в них уже при земном нашем бытии, чтобы остаться в нем после перехода в мир иной когда-то там, потом. Поэтому-то и только поэтому мир движется к еще одному образу Бога и Его Царства – все люди должны оказаться в едином сопряжении беседы на Предвечном Совете Бога-Троицы. И вот тут и появляются религиозная система, речь с мощной философско-богословской базой, государственность, научный прогресс – как инструменты, позволяющие оставаться единым целым с Предвечным Советом Бога. Каждый человек в этом процессе значим и обязательно должен быть счастлив в Нем. Тут нет бомжей, нет извращенцев, но есть всеобщая молитва Ему. Это очень важно сказать хотя бы для более ясного понимания того, как велико для славян значение наследия древней веры их. И в то же время их вера, как «всякое дыхание да славит Господа», должна вписываться в общий контекст мирового процесса богообщения, вне коего славян ждет участь вырождения как отсутствие полноты бытия в Нем. Тут никогда не могло быть узурпации истинной веры в каком-то одном народе.
На всякий случай следует дать более полный комментарий тому, что Благодать Духа Святого стирает все национальные границы и делает семьей все народы. Но подвиг аскезы все же национальность имеет, и надо здесь учитывать исторический путь становления народа, его физиологическую уникальность. Надо говорить о Творце на понятийном языке того народа, в пределах жизни коего ведется проповедь о Христе. А если говорить о нашем времени, то вообще нужна нежность, ибо надо все делать в пределах радости каждого человека. Ведь современное общество из-за научной революции искалечено бытовой неподвижностью жизни. Современный человек боится физических нагрузок, так как оные разрушают счастье, усиливают травму и без того уже больной психики. Скованность в движении, коя свойственна некоторым формам жизни, утверждена необходимостью обездвижения того, что не имеет в себе радости. Движение призвано усиливать переживаемый экстаз в Боге. А если для этого нет должной полноты Его присутствия, то усиливается уже диаметральность экстазу – появляются боль и рана. Это страшнее всего. Поэтому, чтобы ограничить зло и защитить счастье, Бог обездвиживает. Именно по этой причине люди без Благодати становятся