в более продолжительной вечности форм. Это вычленяет для нас в процессе эволюционного становления такие формы полноты, которые, оберегая в себе образ Его, способны следовать иному образу Творца – недосягаемости для зла, то есть способны прятаться или защищаться от покушения на природу живого – на природу этой полноты, вне коей нет жизни. Вот почему мы ходим мимо смертельной опасности в прообразе Пасхи Христовой.
Хотя, надо сказать, такое высказывание некорректно, ибо если мы что-то видим в этом мире, то мы видим только Источник Света вечной Жизни и, созерцая Его, идем к Нему. Если мы Его созерцаем, то идем к Нему, огибая препятствия, обходим их мимо, стороной. А если мы Его не видим, то во всем созерцаем препятствия, то есть смертельные опасности, и идем туда, куда смотрим. Видеть мы можем то, что есть сами по природе, но естество нашего зрения таково, что видеть мы можем только Источник Жизни, и видим мы только Источник Жизни через то, что Им не является, через то, что им уже было ранее, – именно даже через смертельные опасности и посредством оных. Почему через смертельные опасности и почему они смертельны? Да потому, что не вписываются в понимание Бога, личности, то есть человек в них не узнает самого себя, а потому не может принять сие как утверждение своей жизни. Потом, позднее, даже препятствия станут понятны и впишутся в Речь Творца к нам, то есть даже в них, в препятствиях, человек узнает самого себя, но в данный момент – нет, и надо идти мимо них. Это возможно, если человек живой и видит Бога. А если нет, если мертв, то и все самые откровенные свидетельства о Нем станут препятствием. В принципе, все можно не говорить, ибо если есть любовь, то даже преграды – составляющие пути в вечность. Видеть вечную жизнь – это не свойство ума и науки, а само естество любви. Можно ходить даже по воде, как по земле, если есть любовь.
Нельзя путать Речь Его с тем, что от Него нас отводит, – это одно и то же, но мы это одно и то же неверно принимаем, из-за чего не видим Его, не видим в этом пути вечной жизни. Такова Речь Бога. Если мы понимаем Ее, то это означает только одно: мы владеем языком Его Речи и можем вести беседу с Ним тем, что пользуемся Его Словом в данном образе как Даром Творца, и оный, Дар, как-то своеобразно и свойственно Ему животворит и утверждает наше бытие. Причем земное – в том числе. Для любви жизнь вечна, но в земном проявлении ей хочется оставаться собой, просто быть дольше всего – везде ее Божественная Сущность исповедует Себя одинаково, как на Небе, так и на Земле. Только поэтому в процесс естественного отбора включаются иные принципы выживания: видеть опасность максимально раньше, а точнее, видеть Творца в иных масштабных реалиях. То есть Бог велик, и зреть Его надо с максимального расстояния. Благодаря этому безопасность усиливается. То есть нужна как можно лучшая ясность ума, благодаря коей появляется возможность распознавать явления. Сие становится той целью, на достижение которой заточено все естество природы не только организма, но и даже всей