Там ее дневники.
– Она же никогда не писала прозу, – напомнила Лара.
– Ну, это раньше. Она о многом умалчивала. – И задумчиво добавил: – В юности ее кидало из одной крайности в другую. Маруся то хотела ехать ликвидировать последствия очередного природного катаклизма: наводнения, землетрясения, пожара. Словом, туда, где кипела жизнь. То говорила, что уедет в деревню, к родителям, и будет доить коров на ферме. Тишина, вдохновение. И проза. Позже она попробовала писать воспоминания. В кладовой ее черновики.
– А там ничего такого нет? – осторожно намекнула Лара.
– О нас с тобой? Или о ее великой любви? Единственной и неповторимой?
– Так ты знаешь?
– Я к этому никогда всерьез не относился. Если бы Сабина не пережила несчастную любовь, она бы ее просто придумала. Скорее всего, так оно и было.
– Но он хорош, – задумчиво протянула Лара. – Интересный мужчина. И настойчивый. Они встречались, ты знаешь?
– Разумеется.
– Мы с тобой всегда избегали этой темы: ее романов. Мне не хотелось делать тебе больно.
– Я прекрасно знаю, что она мне изменяла. И знаю, с кем. Поименно. Только не думай, что я ревновал. Напротив, испытывал облегчение оттого, что мы в расчете. Конечно, мою маленькую измену не сравнить с ее бурными похождениями, но все же. Большие люди и во все тяжкие пускаются по-крупному. А мы, серость, по мелочи. У нас не грехи – грешки, которые и отмаливать-то стыдно. Кому Бог не подал, с того и не спросится, – усмехнулся он.
И ему вдруг показалось, что Лара обиделась. На то, что он сказал «мы, серость», объединив себя и ее. А разве не так? После паузы Лара спросила с некоторым напряжением:
– Кстати, ты не знаешь, почему тогда, в юности, они разбежались? Почему не поженились?
– Знаю. Он никогда ее не любил. Ведь главная ценность Сабины Сабуровой состоит в том, что она – Сабина Сабурова. Но таковой моя жена стала не сразу. Годам к тридцати. Вот тогда он и объявился вновь.
– Значит, неразделенная любовь.
– Именно поэтому Сабина и выбрала его своим героем. Неужели не понятно? Есть люди, просто-таки созданные для несчастной любви. Хлебом их не корми, дай пострадать… Слушай, давай оставим эту тему? У нас есть более насущные проблемы, чем романы моей покойной жены. Что с Жанной? Как она? Не пора ли пригласить врача и отправить ее в больницу?
– Надоела уже? – усмехнулась Лара.
– Она все время сидит там, в гостиной. Она так странно на меня смотрит.
– Тебе тоже не нравится ее взгляд?
– Я чувствую себя как на скамье подсудимых. Во взгляде ее молчаливый укор: «Обвиняемый, встаньте!» Затем: «Вот видите, вы это можете сделать! Встать! А я нет! Хотя я-то, в отличие от вас, ни в чем не виновата! Так за что?!» Ужас какой-то!
– Теперь понял? Успокойся, я уже нашла врача. Он приедет завтра. У нас есть шанс, Сережа.
– Что