поплыл, и до смерти захотелось спать, просто лечь прямо тут, на опушке леса, на краю Куцего болота, и забыться. И ничто его не смутило и не остановило. Треш упал на бок и ткнулся щекой в пучок мха возле валуна, а двое его собеседников молча переглянулись и досадливо скривились. Но этого сталкер уже не увидел.
Как он добрался до форта, с кем и когда, Треш толком не помнил. Одурманенного и вялого его взяли под белы рученьки, предварительно изъяв оружие и снарягу, дотащили до крепости. Затуманенный взгляд и аморфный мозг по пути отмечали виды проплывающих мимо окрестностей: опушку Чащобы, широкую вычищенную просеку, Ограду. Последняя представляла собой выжженную огнем и химией полосу вокруг крепости, между речкой и кирпичной кладкой. Ко всему прочему этот участок был вырублен и перепахан, обнесен трехметровой сеткой рабицей, «егозой» и линией высокого напряжения в виде натянутых вдоль земли рядов проволоки, которые питались электротоком от ветряной мельницы в восточной части форта. Стены, покрытые плесенью, узкая спокойная речушка и Ограда не могли противостоять Чащобе и нападкам многочисленных врагов, поэтому в крепости имелась достаточно подготовленная охрана. Часовые на башне, несмотря на надвигающиеся сумерки, издалека заметили троицу и встретили путников.
Изрядно намучившись и вспотев, лжедружки доставили Треша внутрь форта и сдали охране. Сталкер пытался понять, где находится, почему его держат цепкие руки воинов форта и отчего так хмуры их лица. А ведь раньше они всегда были приветливы при его виде. «Что случилось? Что такое произошло, почему мир вокруг в одночасье изменился и окрысился? Почему все они так злы, эти гневные взгляды, жесткие дергания, грубые фразы? Звизде-ец…»
Ему устроили допрос, выдвинули предъяву. Его не пытали, никакие жестокие меры к нему не принимали, чтобы выведать тайну потери тотема. Опросив сталкера один раз, старейшина поселения громогласно сообщил, что ему грозит казнь. И причин тому имелось в избытке. Во-первых, Треш хоть вяло и нечленораздельно, но сам честно сообщил, что держал тотем и ликвидировал бандитов, только не помнил, куда подевал святую реликвию. Будучи опьяненным и частично потерявшим память, он никак не мог восстановить в голове отдельные эпизоды уничтожения банды и возвращения в поселение, не говоря уже о встрече с Саблей и Упсом. Во-вторых, в руки народных судей и дознавателей попала записка от анонима, доказывающая вину Треша. На оборванном по краям желтом листке бумаги корявым почерком значилось несколько слов: «Тотем у меня, жду бонуса согласно уговору, а пока вернусь в форт. Т.» Это сообщение неизвестному и буква «Т» в конце наглядно говорили сами за себя. Записку обнаружили в кармане куртки Треша, но сам он вяло отнекивался и не мог понять, как она попала к нему. Сравнивать натуральный почерк сталкера с образцом в записке никто не стал, видимо, понимая, что на этой стадии проверки