общества нельзя ни избежать, ни остановить.
В зале воцарилась мёртвая тишина.
– Но не будем о грустном, друзья! Нам надо думать не о тёмных годах юпитериан и предстоящей битве, а о том как мы с вами, дорогие мои, будем дойными кракотоламусами в верхних и нижних конечностях ста прекрасных юных самок. А так как у многих из вас уже всё, что должно доиться ссыпалось в песок, у меня для Вас небольшой подарок. Сюрприз, так сказать! – торжественно смеясь произнёс Ча.
Он запустил обе конечности в карманы своих широких военных галифе и достал оттуда две таблетки-капсулы – одну красную, одну чёрную. Ча вытянул верхние педипальпы к своим собратьям и в открытых клешнях протянул им пилюли на обозрение.
– Как вы думаете, что это, комггадогеноссэ? – Ча специально заговорил картавым голосом своего любимого героя – Ху Юна.
Он сузил и без того узкие четыре глаза, из которых так и сыпались искорки смеха и задора.
– Пгавильно! – не дожидаясь ответа, довольным, торжествующим голосом произнёс он, – то о чём столько говогили гавианисты, свегшилось, комггадогеноссэ! Это его величество ДИДЛОДЕНАФИЛ, моё личное новейшее изобретение, кстати уже прошедшее испытания на животных.
– Дидлодена-что? – изумлённо спросил самый младший из Бессмертных, Аль Мамлюк де Бюль-Бюль, – и кто такие эти… как вы сказали… «гавнисты»?
– Заставь полиаморфа Солнцу молиться! Какие ещё к Маабдуху гавнисты! А дидлоденафил, юноша, это волшебное средство, которое заставит ваши старческие железы взлететь как птеродактилей ре-эволюции в чистое небо, из висячих садов Восьмиасамаха, превратив их в остроконечные пики равианизма. Съев эти чудодейственные капсулы, спустя несколько секов ваши генераторы личинок наполнятся секрециями, и вы будете скакать как в молодые годы бесстрашный Беёбарас Калатун-задэ на своём любимом парнокопытном слизне Муарбек-Кериме. Вы будете наполнять секрециями колбы Дженптурских самок, как Айюб Люли продажных желтоюпитерианцев, выдаивая из себя биоматериал непрекращающимся огнём протуберанской ненависти. Мы разобьём псевдоконечности самок, как до-эволюционные биомассы Дворец лунного солнцестояния Аль-Насар в 27-м архипарсеке. Мы наполним колбы биоматериалом, как бездонные кубки юпитерианским вином. Наши железы-пики и вымя секреций будут рвать и метать, бить и колоть, до полного изнеможения клешней ста прекрасных Дженптурианок.
– Мы-мы… А нижние конечности мы сами-то не двинем? – скрипящим старческим голосом прохрипел-передразнил его Убо Ебо, самый осторожный их всех равианистов, – уж больно, батюшка наш, ты раздухарился. Мы ж отродясь эдак-то вот не выделывались, и нам вместе с твоим этим «дидлоденафилом» ведь придётся выпить выжимку листьев морвадола, настойку пилельфана и обложиться спазмаглистиками. Это я уже не говорю про блокаторы, ингибиторы и прочие ингибиуретики. Пожалей ты нас, батюшка!
– На том свете отдохнём, друзья! В последний бой, так сказать! В бой идут одни старики! – он на сек