глотки живительного, чуть солоноватого запаха свободы. В то время всё казалось игрой, незаметным социальным опытным исследованием, которое должно было ещё раз доказать величие власти государства и закона над разумом и личностью. Эксперимент этот был незаконнорождённым детищем маленького смешного человечка, самоотверженно верившего в выдуманную им идею создания района-утопии без каких-либо институтов государственной власти. Видимо он в своё время начитался фантастов, постмодернистов, хиппи, нонконформистов и прочей сентиментальной чепухи. Она, эта самая чепуха, животворяще сдабривала мозги и души прыщавых подростков, проводящих время своего полового созревания в библиотеках, за суррогатным коктейлем из философии и медицинской энциклопедии. Отрываясь от научной литературы, завистливо следили ботаники из-за своих огромных очков за более удачно смоделированными природой индивидуумами, наслаждавшимися всеми красками открывшегося им вдруг нового подросткового мира, но будущее всё расставило по местам…
Впитывая знания с каждой прочитанной книгой, с каждой буквой, угловатый подросток втягивал в себя отравленные молекулы, которые складывались в его юношеском мозгу в довольно странный и непонятный для сверстников калейдоскоп мировоззрения и мечтаний. Неординарный ум, всегда стремившийся вырваться наружу из никчёмного смешного тельца, с каждым годом набирал обороты. Он приобретал всё более фантасмагорические краски, которые, впрочем, были никому незаметны со стороны и накапливались в одну маниакальную идею свободы. Слово «Свобода» – зациклившись пульсировало в его висках и уходило куда-то глубоко внутрь, поглощая собой всё естество. Может ли общество жить без государства? Этот вопрос не давал покоя и свербел с каждым годом всё сильнее.
Вкратце, предыстория зарождения нового способа существования людей в экспериментальной параллельной реальности № XZ2954 антитентуры Юпитера крайне проста. Веками формировавшиеся институты власти, казавшиеся столь незыблемыми, стоящими на столпах своих сторожевых псов – религии и пропаганды, оказались всего лишь жестяным колосом на глиняных ногах. Небольшой толчок привёл в действие невосстанавливаемый, необратимый механизм разрушений, тысячелетиями накапливаемых внутри общества. Тот самый маленький смешной подросток, имя которого навсегда скрылось за занавесом истории, пройдя все концлагеря российского образования, обладая малым шансом самореализации в социуме, всё-таки сумел им воспользоваться. Он превратился из школьного угловатого ботаника, в избитом временем маловатом пиджачке, исплёванном из ручек и исписанном мелом надписями типа «лох», в крайне влиятельную личность на политической арене.
Персонаж этот стал к тому времени доктором каких-то невнятных наук, разносторонне развитой личностью, обладавшей немыслимым даром вызывать доверие в людях. Был ли он всего лишь игрушкой в руках судьбы и времени, или сам представлял собой время и его неминуемую поступь, на это ответов не было. Лишь Дженптурские Операторы догадывались, что этот человек – цифровой код, алгоритм