Силикат-компонента биогеля – это те самые нанотехнологии, микрочипы-наниты, которые посредством квантовой связи с компьютером восстановили ваше тело в правильной последовательности и без эксцессов.
– Хм, – хмыкнула Валя.
Сказать ей, по правде, было нечего.
– Обычные компьютеры, как правило, универсальны. Квантовые компьютеры часто создают под определённую задачу. В медицине они очень помогли при секвенировании ДНК, например, то есть при изучении человеческого генома. У нас с коллегами-курчатовцами возникла мысль, что подобная машина, должно быть, окажется весьма полезна для исцеления травм, ранее считавшихся смертельными. Неоперабельных опухолей и так далее.
– Оказалась? – спросила Валя.
– Можете посмотреть в зеркало, – улыбнулся Губинский. – Массив, так мы его называем, «массив – девятьсот шесть», самообучаем, как нейросеть. Но он производит вычисления на порядки порядков быстрее, чем самый навороченный суперкомпьютер на обычных полупроводниковых чипах. Это критически важно при работе с биообъектами.
– Я так понимаю, что это всё ещё введение.
– Правильно понимаете. Теперь переходим к сути. Ребята из Института мозга написали программу по исследованию когнитома человека. Когнитом – это аналог генома, думаю, понятно. Только геном позволяет нам разобраться в механизмах наследственности, возникновения заболеваний и старения – основными вопросами современной медицины. Когнитом же поможет нам изучить феномен формирования сознания. Институт мозга сейчас как раз во взаимодействии с нами работает над искусственным интеллектом, настоящим интеллектом, а не смешными нейросетками. Думаю, вам, как психологу, всё это должно быть интересно.
– Очень! – сказала Валя.
[101]
\\ \\\\\\ \\\\\\\\\\\\\\\
initiate
start
}}
interrupt
error
/////////////////////////////////////////////////////////////////
Валентина Стрельникова, 26 лет
ПАК, когерентность – 3
В голове шевелился паук.
Он растопырил колючие мохнатые лапы и вцепился Вале в стенки черепа изнутри. Валя заорала и свалилась с кровати.
Паук закопошился быстрее , пихаясь лапами. Он вытянул жало и укусил Валю в закрытый пластиковой повязкой глаз – изнутри. Боль была адская.
Валя, вскакивая и падая, с криком кинулась в санузел палаты, слепо шаря по стене в поисках выключателя. Загорелся светильник над зеркалом. Кое-как она поднялась на ноги.
Тварь, на пару секунд затаившаяся, принялась изо всех сил царапаться, прогрызая себе путь наружу. Валя в панике сорвала повязку – пластик отлетел с треском и клочьями волос – ожидая увидеть черные страшные паучьи лапы, торчащие из головы.
Боль ушла мгновенно, как не было.
Голова была цела, не считая пары проплешин в причёске-ёжике. Никаких лап, никакой крови. Слёзы боли тоже так не появились, хотя, казалось бы, должны были катиться ручьями. Правый глаз, прятавшийся под