скользнул к противоположной стороне двора. Санджит помогал наставникам с обучением кандидатов, показывая прием со смертельным захватом. Это казалось невозможным, но за четыре года мальчик стал еще больше. Он очень вырос. На подбородке появилась щетина, и он уже не сутулился стыдливо, а стоял прямо – во весь рост.
Сейчас спина Санджита была покрыта пылью и землей того же насыщенного медного цвета, что и кожа. Он сделал подсечку стоявшему перед ним кандидату, однако оба подростка тут же упали на землю. Королевский Медведь позволил противнику оказаться сверху, а потом ударил его бедром в плечо. Не давая ему сбежать, Санджит обхватил себя за лодыжку, поймав шею и руку мальчика в удушающий захват. Все закончилось за считаные секунды: соперник стал хватать ртом воздух, хлопая Санджита по руке.
Санджит отпустил его.
– Это нечестно, – пожаловался кандидат, тяжело дыша. Он тоже был из Дирмы. – Его Дар выдает мои изъяны, о которых я не догадывался. Санджит должен был предупредить меня обо всем, чтобы уравнять шансы.
Санджит поднялся, бесстрастно глядя на поверженного противника. Мышцы играли у Королевского Медведя под кожей.
– Если ты не знаешь свои слабости, – сказал он, – тебя и без моего Дара убьют в первой же битве.
Кандидат хмыкнул.
– Да что ты знаешь о битвах? У себя дома ты – всего лишь отброс из трущоб. А я – сын аристократа.
– Когда наемный убийца придет за тобой ночью, – ответил Санджит, – ты ведь не будешь звать на помощь родителей, правда?
Кандидат сердито пыхтел.
– Я тоже ничего не знаю о битвах, – встрял Дайо, ступая на тренировочную арену, чтобы развеять повисшее в воздухе напряжение. – Тебе придется швырнуть на землю и меня, Джит. Мне нужно многому научиться – даже больше, чем Камалу.
Он улыбнулся дирмийскому кандидату, который с досадой поклонился и покинул арену.
Дайо расставил ноги, сгорбившись в неловкую боевую стойку:
– Я готов, Медведь.
Уголки рта Санджита чуть приподнялись.
– Твоя самая большая слабость, братец, – заявил он, подсечкой роняя принца на землю, – заключается в том, что ты видишь во всех только хорошее. – Санджит улыбнулся, помогая Дайо встать. – И я бы предпочел иметь твою слабость, а не свой Дар.
Отряхнувшись и покинув арену, Санджит встретился со мной взглядом. Я отвернулась, краснея до кончиков пальцев ног, обутых в сандалии.
Большинство кандидатов до сих пор боялись Медведя. Он редко общался с кем-то, кроме Дайо, за которым следовал тенью, словно мрачный архангел. Но когда все ложились спать, я слышала, как ширма между женской и мужской половинами отодвигается. До меня доносился звук шагов, направляющихся к циновке, а потом надо мной возникала пара умоляющих глаз.
– Пожалуйста, – шептал Санджит. – Забери их. Заставь воспоминания исчезнуть.
Каждую ночь, начиная с ночи с нашего знакомства, мы уходили в старую комнату игр, где в темноте над нами нависали призраки ярких резных животных. Я касалась лица Санджита,