стрелы.
Справедливости ради нужно признать, что Син не увлекается подобными забавами. Наоборот, как сказали Рогсу, он допускает к себе только двух девушек из числа курсантов – Хельгу, дочь ректора (вот же небось бесится отец!), и Фелну, курсантку, которую Син, опять же по слухам, вылечил от болезни, из-за которой девушка получила прозвище «Красномордая». Прыщи так густо покрывали ее тело, что она стеснялась обнажиться даже в раздевалке для девушек. Теперь же, как донесли завербованные курсантки, она постоянно норовит будто невзначай раздеться догола, сняв с себя все, до последней нитки, и каждая курсантка может убедиться в том, насколько совершенно ее внезапно выздоровевшее тело.
И опять же, доносят – Син не спит с этими двумя девицами. У него для этой цели есть служанка – небольшого роста невероятно красивая девушка, которую некогда в Академию устроил один из стражников, пользуясь своим знакомством с Рогсом. Рогс вначале не хотел допускать девушку в персонал Академии – ее лицо до половины закрывала уродливая красная опухоль, на которую нельзя было смотреть без содрогания, но потом все-таки допустил девчонку к работе, справедливо рассудив, что для грязной работы тоже нужна прислуга, и не всем же быть красавицами. Так почему бы и не такая, с красной физиономией? А она вдруг взяла и поступила в услужение к Сину, и опять же по слухам – это он умудрился ее вылечить!
Рогс до последнего не верил, что Син обладает такой лекарской силой, пока не убедился в этом сам: на одной из тренировок сломавшийся от сильного удара меч раскололся на две половинки, и одна из них отлетела на несколько метров, острым своим краем вонзившись в шею молоденькой курсантке пятнадцати лет от роду, приехавшей в Академию с юга, из города Хергаль (между прочим – дочь Главы крупного, значимого Клана). Миленькая такая, улыбчивая девчушка – кстати, одна из немногих, кто не фырчал вслед Сину и не подсмеивался над его «слишком красивым, будто женским» лицом. Острая щепка пробила ей горло и перебила артерию. Кровь хлестала так, что стало ясно – минута, две, и девушка умрет. От этого никто и никогда не застрахован – жизнь, есть жизнь, и офицерское училище ее отражение.
Послали за лекарем – как на грех рядом не оказалось никого из лекарей высшего курса, и тем более – никого из преподавателей. Все кто был на месте происшествия – будущие боевые маги, которые если и могут работать с живой плотью – только лишь ее уничтожая. Большинство из них даже ауру не видят, так что о каком лечении может идти речь?
В общем – пока квохтали, пока послали за лекарем… Син подошел, раздвинул толпу, наблюдавшую за угасанием девчонки, дергавшейся в последних судорогах уходящей жизни, спокойно выдернул у нее из шеи острую палку, и… лечение заняло минуты две, не больше. Остановлена кровь, затянулась рана, и только багровый шрам остался к тому времени, когда прибежал запыхавшийся лекарь.
Этот самый лекарь тут же заявил, что большего сделать не может, и что девушке придется всю свою жизнь любоваться в зеркале