В основном старинные и на языках, которыми мы не владели. Поэтому ни исторической ценности этих фолиантов, ни тем более значимости хранящейся в текстах информации мы не поняли. И если бы увидели эти же корешки на стеллажах местной библиотеки, то посчитали их лишь предназначенными для узкой группы любителей старины.
Лишь один короб привлёк моё внимание. Находился он в самом низу, и не удивительно, что к нему мы добрались в самом конце наших исследований. Короб был невзрачный, приплюснутый сверху ларями и ящиками, и потому выглядел убого. Вовка на него вообще не обратил внимания – так, барахло какое-то…
Я же откупорил ящик и, обнаружив в них документы в переплётах, похожих на амбарные книги, хотел было тут же закрыть его. Но в последний момент задержал взгляд на широкой папке в тяжёлом переплёте, чем-то похожей на фотоальбомы, которые мы уже отложили в сторону. Очередные фотоснимки из прошлого?
Я открыл папку, обратив внимание при этом, что её обложка обтянута не плюшем, а твёрдой кожей, и увидел внутри какие-то чертежи. Быстро полистал – один чертёж следовал за другим. Интересно…
Вернулся к началу папки и лишь сейчас увидел в левом углу внутренней стороны обложки приклеенный лист, точнее, четверть листа. А на нём – текст.
Я присмотрелся и прочитал: «Чертежи и схемы проектной части подземелий». Тут же позвал своего друга:
– Вовка! Здесь по твоей части.
Вовка взял в руки папку, а я ткнул пальцем в слово «подземелий». Мой друг учился в горном техникуме, и всё, что было связано с подземельями, его интересовало.
Он посветил фонариком на один из чертежей, но ничего мне не сказал, лишь буркнул: «Темно здесь…» Я не понял, что он имел в виду. Темно в самих подземельях, где мы находились, или же смысл чертежа был для него тёмен. Иными словами, не слишком понятен.
Тогда я предложил взять эти папки и вынести их на улицу, как мы уже делали с фотоальбомами. Вовка нехотя согласился. Было видно, что он уже потерял интерес к обнаруженному нами тайнику Юсупова, называя его «складом макулатуры». Но папки всё же взял.
Уже при дневном свете удалось лучше рассмотреть то, что прежде скрывалось в подземелье. Всего кожаных папок было три. Ещё столько же, но меньших по размеру и с тонкой обложкой, содержали деловую переписку, и в них ничего интересного обнаружить не удалось. А вот три из них, на которые я сразу же положил глаз, конечно, были прелюбопытные. О первой я уже вкратце рассказал. Вторая папка была озаглавлена: «Приложения. Рабочая часть. Чертежи и схема. Датировка. Основные обозначения. Сводный формуляр». Для тех, кто хорошо знаком со строительным делом, такие подзаголовки говорили о многом. И мне, конечно же, захотелось в неё заглянуть. Но что я увидел?
На первой странице лежала акварель, на которой был изображён замок Юсупова. Очень красивая работа.
– А крыша-то и в самом деле зелёная, – заглядывая через моё плечо, сказал Вовка, – правду говорил Илья.
Я же вдруг подумал о том человеке, который поведал директору турбазы этот