плова будем отдыхать.
– Не уверен, – пробормотал я, садясь.
– Ах какая хорошая вещь – цивилизация! – продолжал Афанди, будто не слыша меня. – Вы молодые, вы не знаете, сколько блага принесла цивилизация миру.
– Неужели там горела лампочка? – пробормотал я. – Алишер, поторопи официанта с пловом, ладно?
Алишер нахмурился.
– И впрямь…
Он встал, но как раз в этот момент появился молодой мужчина с большим блюдом. Разумеется, одна тарелка на всех, как положено… красноватый рассыпчатый рис, оранжевая морковь, изрядное количество мяса, цельная головка чеснока сверху.
– Я же говорил, здесь хорошо готовят, – с удовольствием произнес Алишер.
А я смотрел на мужчину, который принес плов. Интересно, куда делся тот молодой паренек? И почему новый официант так нервничает?
Я взял рукой пригоршню плова, поднес к лицу. Посмотрел на официанта. Тот закивал и начал вымученно улыбаться.
– Баранина под чесночным соусом, – сказал я.
– Каким еще соусом? – удивился Алишер.
– Это я так… вспоминаю мудрого Холмса и наивного Ватсона, – ответил я, больше не беспокоясь о том, что мой русский язык выглядит неуместно. – Чеснок – чтобы отбить запах мышьяка. Сам же говорил – на Востоке надо верить носу, а не глазам… Дорогой, откушай-ка с нами плова!
Официант замотал головой, медленно отступая. Из любопытства я посмотрел на него сквозь сумрак – в ауре преобладали желтые и зеленые оттенки. Страх. Профессиональным убийцей он не был. И отравленный плов потащил сам, вместо младшего брата, потому что боялся за того. Удивительно, какие мерзости способен совершить человек из-за любви к ближним своим и заботы о них.
Вообще все это было чистой воды импровизацией. В чайхане нашлась какая-то гадость с мышьяком, какой-то крысиный яд. И кто-то приказал накормить нас пловом с отравой. Убить сильного Иного таким образом невозможно, но ослабить, отвлечь нас можно было запросто.
– Сейчас я из тебя самого лагман сделаю, – пообещал я официанту. – И накормлю им твоего брательника. За чайханой следят?
– Не… не знаю… – Официант сразу понял, что, несмотря на мою внешность, надо говорить по-русски. – Я не знаю, мне велели!
– Пшел вон! – велел я, вставая. – Чаевых не будет.
Официант бросился к двери на кухню. А посетители тем временем принялись покидать чайхану, по такому случаю решив обойтись без платы. Что их так напугало – мои слова или интонации?
– Антон, штаны себе не прожги, – сказал Алишер.
Я опустил глаза – в моей правой ладони с шипением крутился файербол. Я разозлился настолько, что заклинание «с кончика пальцев» вышло на пусковую стадию.
– Спалить бы этот гадючник… в назидание, – процедил я сквозь зубы.
Алишер молчал. То неловко улыбался, то морщился. Я прекрасно понимал, что он хочет сказать. Что эти люди не виноваты. Им велели, и они не могли воспротивиться. Что эта небогатая чайхана – все, что у них есть. Что с нее кормится две-три большие семьи с детишками и стариками. Но он молчал, потому что в данном случае я был