волнами, то вниз, то вверх. И это хорошо. А вообще, мне очень повезло, что у меня в жизни есть такие люди. Мне, надо признаться, очень часто везло. Даже в личной жизни, хотя у меня был развод, но я просто перевернула страницу. Я вообще считаю, что брак двух вокалистов очень трудное дело. Дело в том, что вы не просто пара, вы ещё и соперники на сцене.
Ирина: Даже мужчина и женщина?
Криста: Разумеется. Кому досталось больше аплодисментов, кому дольше кричали «браво», кого больше любят критики, у кого гонорар выше. Это всё нелегко и, конечно, влияет на брак. Приходится быть толерантным человеком и очень разумным, чтобы всё правильно принять и реагировать.
Ирина: А существует ли особое искусство вызывать у публики бурные и продолжительные аплодисменты?
Криста: Ну да, безусловно. Я никогда не забуду Джоан Сазерленд – помните её? Она была конкуренткой Каллас.
Я один раз присутствовала при сцене, как она обыгрывала сольный поклон. Это было в Чикаго, она исполняла роль Лючии ди Ламмермур, там в конце оперы ее героиня сходит с ума. И вот Сазерленд выходит на финальный поклон в парике с длинными волосами, в чем-то вроде ночной рубашки, она встаёт на колени, голову наклоняет так, что волосы падают вперёд и закрывают лицо, потом она откидывает голову, смотрит наверх, раздвигает ладонями волосы. Грандиозный эффект. Публика безумствует. Это надо уметь, да. Когда я ещё была совсем молода, мама говорила мне: ты маршируешь на сцену, как девчонка из гитлерюгенд.
Ирина: Но всё-таки, очевидно, госпоже Сазерленд не удалось обойти Каллас. А что для вас Мария Каллас?
Криста: Мария Каллас – это единственная настоящая примадонна, которую я знала. Говорят, что примадонна должна в течение года семь раз иметь большой успех и поучаствовать в семи скандалах.
Ирина: С этим у неё проблем не было!
Криста: Да, она всё успевала. Но она могла себе это позволить, потому что успех у неё был колоссальный. Вы же знаете, я записывала с ней Норму?
Ирина: Восхитительная запись! В 1960-м.
Криста: До этого я ни разу не исполняла оперу «Норма» и музыку Беллини вообще. В тот год я пела на Зальцбургском фестивале, и ко мне подошёл Уолтер Легге, директор звукозаписывающей компании EMI, и сказал: «Криста, а ты можешь спеть Адальджизу? У нас в Милане идёт запись с Каллас, а наша меццо-сопрано заболела». Я спросила, когда же начинать? «Через четыре дня», – ответил он и сразу выдал мне ноты, которые выучить, может быть, легко, но, повторяю, я эту музыку никогда не пела и имела мало представления об этом стиле.
На первой встрече в Милане Каллас сказала мне: «Вам нужно просто повторять за мной, просто имитировать меня». Да уж, сымитировать Каллас! Но в любом случае, с ней было очень приятно работать. Это был единственный раз, когда мы с ней встречались и вместе работали. А настоящей примадонной на этой записи оказался Франко Корелли. На десять часов утра была назначена запись, все пришли вовремя, ждем Корелли. К одиннадцати звонит Лоретта, его супруга, и