каких пор?
Венсан, все еще не веря мне, плеснул коньяка и смотрел, как я его пью. Потом улыбнулся и покачал в удивлении головой. Неожиданно, этот человек приятно удивил меня, словно напоминая мне, за что я могла полюбить его. Я смотрела, как у него легко получается восхитительный Болоньезе и помнила, что такой интересный, интеллектуальный и задорный человек может очень быстро превратиться в похотливого и агрессивного самца.
Коньяк вызвал во мне зверский аппетит. Я съела все, что было подано. Венсан ни разу не обмолвился о том, что готовить пришлось ему. В кухне, меня не покидало ощущение, что это его территория. Всевозможные незнакомые мне сковороды и кастрюли никак не говорили о моей любви к приготовлению пищи. Тут нужно творить. А для меня приготовление еды никогда не представляло интереса.
После ужина я совсем размякла.
– Ты оправилась? – Венсан пощупал мой холодный лоб.
– Перестань делать из меня больную, – скривилась я. – Я поела и мне стало намного лучше, – деликатно умолчав о выпитом коньяке.
Хотелось закурить и мне пришлось серьезно задуматься, курю я или нет.
– Ты знаешь, сегодня утром я вспомнил об Аристотеле, – как из задворок всплыл голос Венсана. Я внимательно посмотрела на него, теряясь в догадках.
– Что тебе напомнило о нем? – спросила я наугад.
Аристотель? Это шутка? Ученый и искусствовед?
– Твое утреннее состояние. Я сразу вспомнил, как он болел. Как он угасал. День за днем. Я знаю, ты просишь не вспоминать о нем в таком ключе. А только хорошее и жизнерадостное. Но, тревога за тебя, неожиданно всколыхнула давно похороненные чувства.
Я молчала, резонно полагая, что сейчас лучше промолчать, чем необдуманно сболтнуть колкость, которая так и крутилась у меня на языке. Я уже догадалась, что имя Аристотель вполне может служить кличкой для собаки. Например, той, чей портрет висит на стене в гостиной.
– Странно, что ты вспомнил о нем только тогда, когда появился повод.
Венсан обернулся ко мне, он только открыл холодильник, и его замершая поза в свете лампочки холодного шкафа напомнила мне неживую греческую статую.
– Я вспоминаю о нем каждый день. Нежелание упоминать его в разговоре, разве дает повод для его забвения?
– Конечно, нет.
– Он был очень дорог мне.
Венсан подошел ко мне и обнял. Утрата питомца всегда оставляет отпечаток невосполнимой потери. Об этом нужно помнить, даже никогда не имея у себя животного.
Я ответила на объятие Венсана, прислушиваясь к его дыханию и мельчайшему изменению его поведения. От него пахло терпко и опьяняюще. Стальные мышцы обвили меня, чувствовалось мощь и несокрушимость. Если бы он сейчас проявил нежность и ласку, я бы точно ответила на это, не моргнув глазом.
– А помнишь, я рассказывал, как он сжевал мой ботинок перед самым выходом на презентацию?
– Помню, – ответила я шаблонными фразами. – Это была катастрофа.
Он рассмеялся и