пустыми
Пустые листы,
Словно кубики,
Рушатся в пропасть мосты,
Что из сердца и слов
К людям строила я…
И тогда ухожу я
Бродить по земле,
Слушать шорохи, шелесты –
Голос земли,
Превращается в звуки
Тёплый запах полей,
И мои же следы
В придорожной пыли.
А берёзы
Встречают меня, как свою,
Даже птицы при мне
Не стесняются петь!
Удивляются только,
Что я не пою, –
Я нема, понимаете?
Мне не суметь!
Ёлки тёплые лапы
На плечи кладут,
Тишиной и прохладой
Поят родники.
Как сказать им спасибо?
Я дальше иду,
Я нема, нету слов у меня
Никаких!
Луч последний, закатный
Погас на лету,
Загораются добрые звёзды
Подряд…
Оставляю под камнем
Свою немоту,
Как Царевна-лягушка –
Зелёный наряд.
Жалейка
Бьётся песенка жалейки
Тонким солнечным лучом!
Над полями и над лесом
Ты о чём поёшь, о чём?
Чью ты песенку,
Ответь мне,
Заучила наизусть,
У кого вдруг полднем летним
На душе такая грусть?
И, полна покоем летним,
Далека от всех тревог,
Острой жалостью жалейки
Я застигнута врасплох.
Я ведь – надо и не надо,
А привыкла отвечать
Эхом – радостью на радость
И печалью на печаль.
Может, это среди лета
Бродят тучи в вышине?
Или, может,
С грустью где-то
Кто-то вспомнил обо мне…
«„Вильнюс – Каунас“ электричка…»
«Вильнюс – Каунас» электричка
Не пугает грохотом лес.
Примелькалась, вошла в привычку,
Прижилась на семь вёрст окрест!
Не шарахаться – сторониться
Лес не сразу привык,
Но теперь
Прижилась электричка, как птица,
Как чужая залётная птица,
Как заморский невиданный зверь.
По опушке следы как строки,
Над сторожками белый дым,
Изваяниями сороки
На верхушках берёз седых.
И естественно, не красуясь,
Ничего не боясь ничуть,
Пропускает вагоны косуля,
Чтобы рельсы перемахнуть.
И на сердце спокойно слишком –
Чёрно-белый и тихий весь,
Иллюстрацией к доброй книжке
За окном проплывает лес.
«Мы все давно повырастали…»
Мы все давно повырастали,
Своих отцов мы старше стали,
Погибших на войне.
И может, годы виноваты,
Что та, давнишняя утрата
Чем дальше, тем больней.
Забвенья нет,
Прощенья нету,
Пусть сотни лет пройдут по свету,
Дорогами