истории…
Энди понимал к чему все идет, но решил не сдаваться без боя и попытался сменить тему.
– Мам, смотри! – сказал он. – Там Виски ковер грызет, – и это было первое, что пришло ему в голову.
Миссис Кликвуд обернулась. Виски лежал спокойно и, услышав свое имя, только озадаченно поднял одно ухо.
– Ну… до этого грыз, – пожал плечами Энди. – Вы просто не видели.
– М-да? – вопросительно посмотрела на него миссис Кликвуд. – Там же даже ковра нет.
И на этом его попытка перевести тему закончилась.
– Ну и что там с историей? – как на зло продолжал интересоваться мистер Кликвуд.
В разговор вмешалась Афелия, которой, видимо, тоже не терпелось лишний раз похвастаться успехами своего ненаглядного золотца.
– Ой, Ника так хорошо справляется, – говорила она. – Мистер О’Брайен хвалит ее почти на каждом уроке! Она у меня такая умничка!
И Ника сделала довольно милое личико, когда Афелия погладила ее по голове. Но тут Энди уловил ее коварный взгляд… И он знал, что это значит. Потому что видел ее просто насквозь.
– А Энди… – медленно начала Ника.
После чего Энди решил сделать вид, что поперхнулся, чтобы хоть как-то перебить ее, но Ника сделала голос громче.
– А Энди!..
Энди начал делать вид, что ему совсем не хорошо, и вцепился за стол, потащив за собой скатерть.
– Прекрати кривляться, – упрекнула его миссис Кликвуд. – Ну и что там с Энди? – спросила она.
Ника сверкнула взглядом и ее брови ехидно заиграли:
– Мистер О’Брайен сказал, что он написал контрольную хуже всех. – И дальше ее голос зазвучал протяжно-мелодично, повышая на конце интонацию: – И не в первый ра-аз…
Энди вздохнул. Этот бой был проигран. Впрочем, как и всегда.
– М, кажется, запахло жареным, – сказал Патрик из своего угла, выхватив из всего разговора только самое интересное.
Родители в свою очередь задержали на Энди взгляд, как будто примеряя на него сказанное, а Энди оставалось только сидеть молча и ждать, пока все не уляжется.
– Так, но об этом мы еще отдельно поговорим, – сказал мистер Кликвуд. И после этого разговор снова вернулся в привычное русло, как будто ничего и не было. А Ника скорчила для Энди еще одну рожицу (пока ее никто не видел), отчего Энди насупился еще больше – ему так и хотелось в нее чем-нибудь зашвырнуть. И ему было абсолютно не понятно, зачем она это делает, но он догадывался, что, наверное, так сказываются те бесконечно долгие часы, проведенные над домашними заданиями, которые безусловно могут свести человека с ума.
А после того, как Ника с ее мамой ушли, Энди сразу же поймал на себе строгий взгляд обоих родителей. И разборки, в общем-то, были недолгие. Первым делом в качестве наказания его лишили похода на каток на предстоящих выходных, а если он не возьмется за ум и не исправит все к следующему уроку, то его не возьмут и на рождественскую ярмарку, которая будет уже совсем скоро. «А если ты и дальше не будешь учиться, – говорила миссис Кликвуд