– Горбачев!
Пофиг ему было, что страной уже рулит Горбачев. Алекс жил в образе Брежнева и пел о том, что в стране ничего на самом деле не изменилось. Кроме декораций. У кормила стоят те же яйца, только в профиль. И он ведь оказался прав. Вот она, сермяжная правда убогого юродивого.
Летом 88-го я вернулся из армии в дивный новый мир, где теперь все перевернулось с ног на голову, а людей пока еще не мочили на улицах, и мы отправились с моим дружком Димкой Бабичем (тогдашним басистом «Бригадного подряда») в Киев – просто оттянуться и заодно наладить связи с местной рок-тусовкой. Познакомились мы там с Колей Ежовым, местным рок-функционером, печальным симпатичным парнем семитской наружности. Коля познакомил нас с «Воплями Видоплясова», только что победившими на местном фестивале, а мы его в отместку познакомили с райской музыкой «Подряда» и «Ополчения». Хотели забить им совместный концерт в Киеве. Рассказали о новых альбомах этих фантастических групп. Поставили песни. Алекс вопил из кассетника благим матом. Качество записи было ужасное. Слова разобрать было сложно.
– Как, как, вы говорите, называется этот альбом? – с интонацией ослика Иа переспросил меня напрягшийся Коля, долго силившийся понять, что же там орет Алекс.
– «Брежнев – жив», – повторил я.
– Ах, Брежнев – жид. Понятно. Знакомая тема. – Болезненная гримаса отразилась на лице тугоухого Ежова. Он тяжело вздохнул: что ж, альбом с таким названием может быть у нас очень популярен.
Пришлось его расстроить, после того как мы с Бабичем закончили смеяться. Он расслабился и даже посмеялся вместе с нами. Но совместный концерт «НО» и «БП» так и не состоялся. Ни в Киеве, ни где бы то ни было еще, ни тогда в золотом, ни в новом времени.
Когда я в конце 90-х случайно реанимировал спящий летаргическим сном «Подряд», «Народное ополчение» уже превратилось в совершенно маргинальный проект. Они изредка играли по маленьким клубам, и былой лихости в Алексе уже не было. Его прекрасные музыканты разбежались, кто в шоу-биз, кто в новомодные музыкальные проекты. Потом и сам Алекс исчез с радаров на долгое время. По его рассказам, какой-то период по-настоящему бомжевал. Скатился на самое дно. Сорокалетний синий Джокер-бомж был уже далеко не так харизматичен, как двадцать лет назад. Но все это не отражалось на живости блестящих вылупленных глаз Алекса при каждой нашей встрече. Они все так же светились инопланетной энергией на сером старушечьем лице.
Поэтому я не пошел на его похороны в 2005 году. Невозможно было представить, что эти бешеные глаза потухли из-за недолеченых последствий автомобильной аварии. Невозможно было представить, что адский петрушка больше не будет скакать по сцене, распевая:
Нет больше героев —
Остались одни дураки!
Все так, Алекс! Все так, ваше оголтелое величество.
На этом я собирался закончить свое лихорадочное эссе, но Панкер тут вспомнил, как на похоронах у Свиньи в крематории «бабушка» Алекс обходил всех знакомых битничков, стоящих в зале прощания у гроба