так дичь! – потешались охотники. – Это в каких же краях такие водятся? Видать, не те мы места выбираем…
– А много ли меху с нее будет?
Последний вопрос вызвал очередной раскат дружного гогота.
– А что, пусть девчонка с нами жить остается, – многозначительно, но осторожно предложил один из мужчин. – Поделишься?
– Нет, – отрезал Охотник, улыбаясь ровными белыми зубами. – Женщинам тут нечего делать. Перессоримся только.
– Верно, – поддакнул один из бывалых стариков. – Тайга нам мать и жена, да и семьи всех в стане ждут. Куда же денем ее? Нездешняя она. Говорить-то умеет?
– Умеет, наверное, – ответил Охотник. – Но вряд ли по-нашему. Меня не понимает, а сама все молчит. Хочу вот каану подарить диковинку, когда в стан вернемся.
Он хитро обвел острым взглядом толпу.
– Разве что выкупит ее кто у меня… Только чтоб потом дома в стане оставлять. Сюда, на зимовье, не таскать.
– Сколько просишь?
– Торг, – сказал Охотник.
Торговались вяло, нехотя. Почти все были люди женатые и куда девать девчонку – не могли придумать. Не к жене и ребятишкам же привести. Таежная дева осмелела и смотрела увереннее. Глаза ее отливали то хвойной зеленью, то скорлупой кедрового ореха.
– Я! – выкрикнул тут Ойгор, стоящий позади всех. – Я ее куплю.
Мужчины захохотали пуще прежнего.
– Ты-то что с ней делать станешь?
– Гляди – тихоня, а все туда же.
– Шшш, – оборвал их Охотник. – Мне больше интересно, чем он станет платить.
Ойгор прибился к охотникам только потому, что отец его был из них. Он сызмальства брал увечного мальчика зимовать с собой в Тайгу, когда по снегам пушной зверь надевает свои лучшие шубы. А потом сгинул отец. Тайга взяла его. И Ойгор не стал искать себе другого дела. Он тогда был застенчив и не мог попросить чужих людей обучить его какому-нибудь ремеслу, что давалось бы легче охоты. Поэтому он взял отцовы снегоступы, лук, силки и лошадь и на следующую зиму присоединился к остальным охотникам.
Конечно, он не мог охотиться так много, как прочие, да и удача с ним рядом не шагала. Поэтому и задал Охотник такой вопрос, зная, как беден Ойгор.
– У меня есть шкурка серебряной лисы, – несмело ответил Ойгор.
Охотники восторженно ахнули.
– Да ну! Врешь? – Охотник удивленно поднял бровь. – Ушли они из этих краев. За всю зиму ни одной никто не добыл, а у тебя есть?
– Была бы, так похвастался, – крикнули из толпы.
– Я никогда добычей не хвалюсь, – просто сказал Ойгор.
– Принеси, покажи, – настаивал Охотник, обняв свой товар за плечи. – Небось, дохлую подобрал? Девушка злобно зашипела, пытаясь отстраниться от своего захватчика.
– Пойдем вместе. Заберешь плату и оставишь мне девчонку, – попросил Ойгор. – Ты же знаешь, мне трудно ходить.
– Я товар предлагаю, – ухмыльнулся Охотник. – За платой бегать – поищи кого другого. А у меня покупатель