десяток крупных окуней и пяток красавцев-язей.
С последним трехкилограммовым язем, заглотившим тройник до кишок, Василь Василич намучился. И специальным пинцетом лазил в небольшой чуткий рот, и итальянским гибким отцепом пытался, и поводок в конце концов откусил, а все равно достал крюк с обрывком кишки. Положил окровавленного язя обратно в Енисей, язь ушел, но был уже не жилец.
Все, что ловили, они выпускали. Рыба была жирная, как и всякая другая рыба, обитающая в холодном Енисее. И вкусная. Они варили уху из окуней, из разносортицы, двойную, тройную… крутили котлеты из щук. Все это было привычно, они же ждали чего-нибудь особенного: нельму, чира, сига, осетра или стерлядь, наконец. Николай Сергеич подробно изучил на рыболовных сайтах, как поймать стерлядь на донку, но пока не получалось – крючки с наживкой немедленно хватали все те же горбатые и красивые окуни или крупная, в локоть, плотва.
Николай Сергеич сбросил скорость и раскрыл карту. Не слепящее уже алое солнце тонуло в кучерявые тальники левого берега, подсвечивая мягкую вечернюю дымку. Пора было присматривать место для ночлега. Рыбаки пили чай из термоса и лениво рассуждали, как бы поймать нельму или осетра. Они вообще, надо признаться, в этом рыбном эльдорадо расслабленно относились к рыбалке.
– Ну чего бы мы стали делать, попадись осетр на десять килограмм? – спрашивал Василь Василич.
– Отпустили бы, конечно, – кивал Николай Сергеич, и они с недоверием смотрели друг на друга.
– Ну хорошо… а если на двадцать?
– На двадцать отпустили бы. – Тут уж и Николай Сергеич не знал, что им делать с двадцатью килограммами осетрины.
Небольшой катерок, серая потертая дюралька без номеров, под 40-сильной «Ямахой», появился неожиданно. Николай Сергеич как раз карту рассматривал. За все их путешествие к ним никто не подъезжал, а тут моторка шла стороной и мимо, но как-то вдруг оказалась рядом. Николай Сергеич скосил глаза от карты – в катере было трое молодых парней лет по восемнадцать-двадцать – и слегка поморщился внутренне, Василь Василич тоже замолчал. Они были на надувной лодке среди большой безлюдной реки, и что за мысли в головах этих парней, было неясно.
Когда они собирались, многие советовали взять с собой оружие: там, мол, полно лагерных зон и зэков, осетровые браконьеры болтаются по всей реке, почитайте Астафьева – ничего не изменилось. Василь Василич только посмеивался, а Николай Сергеич, как ответственный организатор, думал на эту тему, не очень все же понимая, зачем им оружие. Оно как будто и понятно, вроде как на всякий случай, но когда представлял конкретнее… «Что, в людей стрелять?» – спрашивал Николай Сергеич. «Пусть будет…» – отвечали добрые люди.
Ружье в чехле лежало где-то под вещами. Оно так ни разу и не было заряжено, и рыбаки, за полпути не встретив ни зэков, ни браконьеров, о нем не помнили. Спокойно бросали лодку с вещами на берегу и шли в деревенский магазин за хлебом. И теперь вот было слегка неприятно, что кто-то подъехал. Без нужды. Как-то здесь на Енисее это не принято