что жмурятся часто или ходят с полуприкрытыми глазами. Даже у тех, кто служит своим божествам много лет и не раз посещал Олимп, свет и сияние на божественной горе глаза плохо переносят. Те же, кто не является божествами и членами семей, а входит в свиту того или другого бога или сотрудники разных ведомств, проживающие на Олимпе постоянно, тоже меняют внешность по желанию, склонностям или потребностям. Как жители узнают друг друга? А просто знают, кто есть кто. Прямым знанием, не смотря на любое обличие встречного. Как людей не может сбить с толку одежда знакомого, так в высоких мирах не имеет значение, в каком облике явился приятель. Божеств же спутать невозможно даже младенцу, как они свою внешность не меняют, в кого не превращаются, энергию бога полностью скрыть еще никому не удавалось. Может и обманется неопытная жительница Земли, узрев быка или золотой дождь. Но у любого начинающего жреца, имеющего самые простые посвящения в мистериальную жизнь, открывается внутренний орган, который любого высоко вибрирующего почувствует мгновенно. Да как может быть иначе, если у вас вдруг заложит от пронзительного свиста уши, в груди начнет пульсировать переливающееся пространство, разольется по телу внутренний аромат, а то и зажжется огонь наслаждения в районе лба. Поневоле поймешь, кто приближается, даже если божество или член его свиты желает оставаться невидимым. Поэтому описывать Серфея на Олимпе – только терять время. Внешность – любая, как у всех.
Серфей, тем временем, шел по берегу, его тело сверкало на солнце, облепленное крохотными моллюсками, которые решили на нем прокатиться, а спрыгнуть во – время не успели. Никакого плана у него не было, и даже не приходило в голову, что он ему нужен. Попав на Землю по воле того, кому не мог противиться, сын Посейдона не имел представления, что за железку он выбрал, так как разговор знакомых нам чаек он не слышал, да и услышав, правду бы не узнал. Песчаный пляж постепенно превратился в гальку, идти по которой было не менее удобно, а то, что на горячих под солнцем камнях могут греться змеи, Серфея не волновало. Во-первых, он —то был уверен в своем бессмертии непоколебимо, в отличие от многих из нас. Во-вторых, змей воспринимал как помощников в магии, которой с измальства был обучен в дополнение к природным способностям, полученным по праву рождения.
Магию Серфей любил за всеохватность знаний, поэтичность решений, парадоксальность ритуалов. За то, что никто, хоть тысячи лет практикуй, не мог точно сказать, как и почему магия действует. Есть у вас, скажем, ритуал, состоящий из действий и слов- мантры или наговора. И решаете вы, эксперимента ради, провести ритуал молча, только действиями-особыми взмахами рук. Делаете —действует, результат на лицо. Овца превратилась в льва. Хорошо. Тогда вы решаете произнести только заклинание без пассов руками. Тоже работает. У вас минус еще одна овца, плюс один лев. Берете еще одну овцу, допустим, у вас лишняя.