в шляпе сделал шаг навстречу к Антону Леонардовичу, и его тело разделилось на три фигуры, похожие друг на друга как две капли воды.
– Наконец мы вместе! – произнесла первая фигура.
– Четыре всадника! – кивнула ей вторая.
– Апокалипсиса… – засмеялась третья фигура, придерживая рукой шляпу.
Антон Леонардович скривил губы, показывая троице, что он единственный, кто совсем не рад встрече «старых друзей».
– Повторяю ещё раз, с меня достаточно! Мне хватило последней встречи с Архангелом!
Патологоанатом распахнул белый халат и повернулся к незваной троице боком. Из его тела между рёбер, остриём наружу, торчал огромный кусок сломанного меча, который несколько сотен лет приносил его носителю нестерпимые страдания.
– Это то, о чём мы думаем? – одновременно произнесла троица. – Меч Архангела Михаила?
Вместо ответа Антон Леонардович застегнул халат и, сделав на лице обиженное выражение, еле слышно пролепетал: «Вы бросили меня одного, я чуть было не погиб. А теперь заявились ко мне как ни в чём не бывало и смеете надеяться на мою поддержку?»
Внезапно плитка на стенах и полу покрылась булькающими спорами, похожими на мох, а сам Антон Леонардович на секунду разлетелся на тысячи мелких частиц, но осколок меча ярко засветился, и патологоанатом вновь обрёл свой прежний вид.
– Я не смогу больше сеять «чёрную смерть». Силы покинули меня, а этот проклятый клинок в теле гасит на корню все мои начинания! Как говорится, чума сейчас не в моде… Нынче другие болезни играют первую скрипку!
– Как тебя люди только не называли: и Антуан, и Энтони, и Антонио. А сейчас ты у нас кто? – один мужчина из троицы подошёл к патологоанатому как можно ближе, осторожно переступая остатки спор чумы в виде грязи на полу, и через пенсне посмотрел на бейдж. – Ан-тон! Что ж, в твоем положении Антон – неплохой вариант. Меньше вопросов будут задавать любопытствующие. Хотя отчество, должен тебе признаться, необычно звучит – Леонардович.
– А это в честь Да Винчи! Картина одна мне его нравится до жути. Талантливый был человечек. Людишки редко производят на свет гениев. К сожалению, в основном, это вопящая серая масса, жаждущая вина, хлеба и зрелищ. Уж поверьте мне, я за несколько веков, что прожил среди человеческих особей, здорово изучил все их повадки. Жадность, предательство, ложь, лицемерие. А смертоубийства! Уничтожение себе подобных они вообще выделили в отдельный культ, вид искусства. Одна половина человечества изготавливает орудия убийств, а другая ими профессионально пользуется.
Трое мужчин широко улыбнулись и чуть не захлопали в ладоши, словно всё это время только и ждали таких слов.
– Кстати, а своего-то настоящего имени у меня как не было, так и нет. Господин обещал, обещал, но так и не сказал. Он вам ничего не говорил, случайно, о том, как меня зовут?
Троица отрицательно покачала головами, и Антон Леонардович, странно пожав плечами,