Матвей Савельич.
– Ви человек свежий, – усмехнулся вождь, – прямо с Колими. Как там на Колиме?
– На Колыме, товарищ Сталин, растёт выработка золота и урана! – не без гордости объявил Хрипоносов, в глазах которого сразу восстало его бывшее хозяйство: бесконечные вереницы похожих не на людей, а на странных первобытных обитателей Земли, заключённых – врагов народа, шахты, распадки, кладбища с надмогильными колышками и прибитыми к ним дощечками с номерками – окончательное место назначения этих врагов.
– Да я не о том! – рассмеялся вождь, показывая свою простую человеческую сущность. – Климат как там?
– Двенадцать месяцев зима – остальное лето! – бойко отрапортовал Хрипоносов шуткой, популярной у заключённых.
И они вдруг, не сговариваясь, рассмеялись, как близкие друзья, привыкшие понимать друг друга с полуслова.
– Харащё, харащё, идите, – смеясь махнул ладонью вождь, – и скажите, у нас страна большая, на каждого эстонца найдётся своя Колима-а!
Это потом, уже в самолёте, он понял глубокий смысл этой шутки, когда у пилота случайно узнал, что «ма-а» – по-эстонски значит земля, и очередной раз подивился мудрости Учителя: «Вишь ты, грузинец, а все языки проведал!»
Хрипоносов твёрдо шагал по взлётному полю. Навстречу ему спешили начальник МГБ Эстонии Арво Куйстик, его зам и негласный стукач-информатор, каждый день отписывающий донесения на своего патрона прямо в центр, Берии, подполковник Нечаенко, начальник управления МГБ Прибалтики, начальник тюремной службы Таллина…
– Здравствуйте та-арищи!
– Здрасьте, тарищи!
– А это тарищ… А это тарищ… – коротко представлялись они, но лиц во мраке почти не было видно, и Хрипоносов только махнул рукой: – Едем… А поближе познакомимся потом.
– Товарищ Хриппоноософ, не угодно ли отдохнуть с дорошки? – предложил Куйстик.
– Не угодно, не баре! – грубо оборвал его Хрипоносов, – сразу за работу! Отчитываться будете. Сначала отчёт – потом почёт, – он невольно покосился на Ломидзе. Тот, как всегда, чёрт его не разберёт, улыбался.
Шестеро человек проглотил огромный правительственный ЗИС.
– Куда? В МГБ, на Лай?
– Куда…?
– О, у нас всё утоппно! – похвалился Куйстик, рассмеявшись. Это был толстенький белокурый человечек, похожий на розового поросёнка. – эмьгебе на улитсе Лай, остальные утсресдения в самке!
– Что? В какой ещё самке? – вздрогнул Хрипоносов.
– В самке, в самке, из камня котторый, – прояснил Куйстик.
– В замке, товарищ генерал, – подсказал Ломидзе, – у них там все министерства.
– Та, та, всё блиско, песком – и эмьгебе, и Верховный советт и министерство здравоохранения и турьмаа!
– А-а! – расхохотался Хрипоносов, – но вовремя спохватился и грозно нахмурился.
Машина мчала по шоссе, приближаясь к городу. Фары еле пробивали туман.
– Осторосно, Ифан, – сказал Куйстик водителю, – не реп-пку