как всегда, сидел у окна и смотрел перед собой, на этот раз покрасневшими и воспалёнными от слёз глазами, почти не обращая никакого внимания на вошедших, которых бедная бабушка любезно пыталась рассадить в комнате. Его неотступно преследовали мысли о Катыше, а воображение то и дело рисовало ему лохматую, жизнерадостную морду пса, который ещё вчера носился по двору, весело лая, и, утопая в сугробах.
– А вот и наш герой, – пролепетал над ухом слащавый и, слегка шепелявый из-за акцента, голос Рустама Шамильевича, – наш, так сказать, непобедимый боец! – Что же ты, голубчик так запугал – то всех? Твоих кулаков уже не то что одноклассники, – даже учителя боятся. – И он снова расцвёл своей фирменной улыбкой, свидетельствующей только о самых лучших и добрых его намерениях.
– Они дразнили меня, – угрюмо ответил подросток.
– Как дразнили?
– Сироткой, а ещё нахлебником и подкидышем…
– Ну – у, – насмешливо протянул инспектор. – Что же тут обидного или зазорного. Я сам рано потерял родителей, но почему-то никого не бил из-за этого. А на тебя в инспекции и в комиссии уже целая стопка заявлений лежит, и никто не знает, что с этим делать. Не бабушку же твою штрафовать, правда? – Продолжая улыбаться, он достал из папки какие-то бумаги и ручку, словно собирался оформить выгодную сделку. Сидевшие на стульях люди, заёрзали и оживились, почувствовав окончание привычного для них спектакля.
– Подпишите здесь, – Рустам Шамильевич протянул бабушке листок и ручку.
– Что это? – Она, близоруко щурясь, дрожащими руками взяла отпечатанный на машинке, документ.
– Зинаида Петровна, мы же уже не раз обсуждали это с Вами, – недовольным тоном произнёс Рустам Шамильевич.
– Ах, ну да, ну да… – засуетилась бабушка, и старательно вывела на отмеченном галочкой месте свою подпись.
– Какой у Вас общий метраж? – вдруг спросил инспектор, убирая бумаги обратно в папку. Вопрос прозвучал так неожиданно и вне всякой связи с предыдущей темой, что вполне мог показаться странным.
– Что?.. Какой метраж?.. – Бабушка растерянно посмотрела на Рустама Шамильевича.
– Как какой? Квартиры, конечно же? – раздражённо ответил тот. Его лицо больше не светилось привычной улыбкой, а больше напоминало физиономии его спутников.
– Я не помню сейчас, – тихо сказала бабушка. – Все же документы там, в сумке… Я, ведь, уже показывала их Вам.
– Ладно, разберёмся. – Инспектор вздохнул и подошёл поближе к Серёже, который продолжал смотреть в окно, не обращая на него внимания. Рустаму Шамильевичу это очень не понравилось.
– Ну, что, герой, собирайся, – нарочито громко произнёс он, – поедешь с нами. Там никто больше не будет тебя дразнить, и не надо будет ни с кем драться. Бабушка уже старенькая, и не сможет тебя обеспечивать. Поэтому государство берёт на себя заботу кормить, одевать и учить тебя до твоего совершеннолетия. Понял? А бабушка будет приезжать к тебе, когда захочет. Правильно я говорю, Зинаида