въехав в полуразвалившийся ангар, остановился.
Полковник выбрался из машины и, дождавшись, когда Матвей последует за ним, молча направился куда-то в угол ангара. Дёрнув за торчащую из стены арматуру, он отодвинул в сторону приподнявшуюся крышку люка и начал ловко спускаться в открывшийся провал. Неопределённо пожав плечами, Матвей последовал за ним. Пройдя длинными, полутёмными коридорами, они добрались до широкой, судя по петлям, бронированной двери, и полковник, приложив ладонь к пластиковому прямоугольнику на стене, ровным голосом произнёс:
– Полковник Савенков.
В стене что-то зажужжало, потом раздался негромкий щелчок, и дверь начала отходить в сторону. С интересом понаблюдав за этим действом, Матвей вопросительно покосился на полковника и, дождавшись приглашающего жеста, шагнул через порог. К его удивлению, в помещении, где они оказались, было чисто, светло и даже свежо. Очевидно, система вентиляции здесь работала без перебоев. Пройдя коротким коридором, полковник свернул в боковую дверь и, остановившись, кивком головы указал на широкий манеж с бортами сантиметров тридцати в высоту. Подойдя к нему, Матвей с интересом заглянул внутрь и, не сдержавшись, с улыбкой тихо прошептал:
– Какие же вы сладкие, ребятки.
В манеже, беспокойно тычась блестящими пуговками носиков в разные стороны, ползали пять очаровательных пушистых комочков. Опустившись на колено, Матвей осторожно, кончиками пальцев погладил каждого из щенков и, повернувшись к полковнику, спросил:
– Их, случайно, не в пробирке вырастили?
– Нет, – недоумённо протянул тот.
– А где тогда сука?
– Её увели. На всякий случай, – ответил за полковника высокий сухощавый мужчина в белом халате и роговых очках.
– А теперь – приведите. На всякий случай, – в тон ему ответил Матвей, поднимаясь.
– Зачем? – тут же спросил очкарик, нависая над Матвеем эдаким вопросительным знаком.
– Затем, что я хочу сначала на суку посмотреть, а уж потом щенка выбирать. Ещё вопросы есть? – жёстко ответил Матвей, сунув руки в карманы.
Эта старая, ещё подростковая привычка осталась у него со времён шпанистой юности. Именно так он встречал на улице всех своих противников, давая таким образом понять, что именно думает об их боевых качествах. Поначалу это было чревато синяками и разбитыми губами, но потом, как следует научившись читать язык тела противников, он начал ловко уворачиваться от первого удара.
Мрачно насупившись, очкарик возмущённо сверкнул глазами и, повернувшись к полковнику, забрюзжал:
– Андрей Сергеевич, мне обещали полное содействие в проекте, так что…
– Так что лучше заткнитесь и делайте, что говорят. Иначе вообще ничего не получите, – резко оборвал его Матвей, которому давно уже начал действовать на нервы весь этот цирк.
Задохнувшись от возмущения, очкарик развернулся и стремительно вышел из комнаты. Вскоре в коридоре послышались шаги и звук, который Матвей никогда ни с чем не перепутал бы. Цокот когтей по плиткам пола