фон Туны?
– Фортуны, – поправила его Хейзел. – Это богиня удачи. То, как пройдет день пиршества в ее честь, определит судьбу лагеря на ближайший год. Она может одарить нас удачей… или послать нам крупные неудачи.
По спине Перси пробежал холодок:
– Пир Фортуны… я уже слышал о нем от горгон. И от Юноны тоже. Они сказали, что в этот день лагерь подвергнется атаке, что-то насчет злой богини по имени Гея, какой-то армии и необходимости вызволить Смерть. И вы говорите мне, что все это произойдет уже на этой неделе?!
Пальцы Рейны сжали рукоять кинжала.
– Ни слова об этом вне стен этой комнаты! – приказала она. – Я не позволю сеять в лагере еще большую панику!
– Так это правда, – не смутился Перси. – Вам хоть известно, что происходит? Мы можем это остановить?
Перси едва знал этих людей. Он даже не был уверен, что ему нравится Рейна. Но он хотел помочь. Они полубоги, как и он. У них общие враги. И потом Перси не забыл слова Юноны: опасность угрожает не только этому лагерю, но и его прошлой жизни, богам и всему миру. Что бы ни надвигалось, речь идет о чем-то очень серьезном.
– Пока разговоров достаточно, – решила Рейна. – Хейзел, отведи его на Храмовый холм. Найди Октавиана. По дороге ответишь на вопросы Перси. Расскажи ему о легионе.
– Да, Рейна.
У Перси едва не плавились мозги – так о многом он хотел ее спросить. Но Рейна ясно дала понять, что аудиенция закончена. Она убрала кинжал в ножны. Металлические псы встали и, зарычав, надвинулись на Перси.
– Удачи с авгуром, Перси Джексон, – сказала Рейна. – Если Октавиан оставит тебя в живых – возможно, мы сможем обменяться впечатлениями… о твоем прошлом.
4. Перси
По дороге из лагеря Хейзел купила ему у двухголового продавца кофе Бомбило эспрессо и вишневый кекс.
Перси умял кекс за секунду. Кофе тоже оказался на уровне. Осталось только принять душ, переодеться во что-то чистое, поспать – и он будет в шоколаде. Может, даже в золотом имперском шоколаде.
На его глазах группа ребят в купальниках и плавках и с полотенцами в руках вошла в здание, из крыши которого торчал целый ряд дымовых труб. Изнутри доносились смех и плеск как из крытого бассейна – Перси их обожал.
– Термы, – пояснила Хейзел. – Надеюсь, ты успеешь искупаться перед ужином. Поверь мне: если ты никогда не бывал в римских термах – считай, ты вообще не жил.
Перси вздохнул в предвкушении.
Чем ближе к главным воротам, тем бараки становились крупнее и ухоженнее. Даже привидения выглядели красивее: их доспехи были богаче, а ауры ярче. Перси попытался разобраться во всех флагах и символах, украшающих фасады построек.
– Вас делят по домикам? – спросил он.
– Типа того, – Хейзел пригнулась, увернувшись от пролетевшего над их головами гигантского орла с ребенком на спине. – У нас есть пять когорт, приблизительно по сорок ребят в каждой, и у каждой когорты по десять бараков. Что-то вроде общежития.
Перси никогда особо не дружил с математикой,