постой. Сколько у тебя человек ныне?
– В сотне 277 вояк из записанных. И еще идут. Тех пока записать и как надо оформить не успели.
– Так много?
– Почти батальон, друже краевой. И все сами пришли. Сами. Без принуждения. У сотников, назначенных Жданом, в соседнем районе нет и 80 вояк, друже краевой. Да и тех иногда силой заманивают.
– Силой?
– Сотник Довбня, к примеру, был назначен куренным Жданом, и выделено ему было 10 вояк. Довбня должен был сам остальных в свою сотню набрать. Клич кинули, но явились на тот клич всего 5 крестьян из молодежи. Смех получался, а не сотня.
– И что сделал Довбня? Насколько я знаю в его сотне уже 120 вояк. Так выходит по спискам, которые неделю назад подал мне сам куренной Ждан.
– По спискам може и выходит, друже краевой. Но на деле нет у Довбни и сотни людей. Нахватал заложников с трех сел и заставил молодых хлопцев идти к нему в сотню, дабы тех заложников не повесили.
– Как заложников?
– А так. Составили люди из эс-бе списки. Вроде как коммунистов местных или сочувствующих. Нахватали стариков да баб. И сказал им Довбня, что коли не придут их сыновья да братья в его сотню, то повесит он всех заложников как чуждый Украине элемент!
– Может ли такое быть?
– Да все у нас может быть, друже краевой, коли таких как этот Довбня назначать офицерами.
Боровец задумался. Насколько он помнил, сам Довбня военный опыт имел и немалый. У немцев службу начинал. Основы пехотной тактики знал, и обучать людей мог.
– Довбня начинал в батальоне «Роланд». Был унтер-офицером. Знаешь про это, сотенный?
– Знаю.
– А у нас людей с военным опытом почти нет. Офицерские школы только формируются. Да и то курс у них какой? Два месяца! Смешно! Воспитать из крестьянского парня офицера за два месяца! Не могу я сейчас знающими военное дело людьми разбрасываться.
– Значит, пусть берут заложников?
– Не ободряю этого, сотенный. Но сейчас вмешиваться не могу. Пойми и ты меня. Не ко времени. Армия только формируется. Нельзя скандала допустить в такой момент. Иди, сотенный. С нами Бог и Украина!
Генерал-хорунжий Боровец вызвал к себе начальника своего штаба. Полковник Иван Драгулец явился сразу. Он давно ждал в приемной.
– Как все прошло, друже? Понял ли тебя Ястреб на этот раз?
– Не знаю, Иван. Но что я могу? Поставить Ястреба к стенке нельзя. Его ударный отряд «Перша Варта» практически наше боевое знамя. Его имя знают и к нему идут люди.
– Я не о том, друже краевой. Кто говорит о расстреле? Я сам за Ястреба головой поручусь. Но в том, что он делает, есть и наша с тобой вина.
– Наша? – спросил Боровец.
– Я про то, что надо как то объяснить людям нашу политику. Многие среди вояк вчерашние крестьяне. Мы позвали их биться с немцами. Они пришли.
– Но ведь не только немцы враги Украины, Иван! Они терпят поражения на фронтах. И скоро сами отсюда уйдут. И кто придет на их место? Большевики!
– Но людям это нужно объяснить,