взгляду на иные религии, но позволяет понять их подлинное содержание и показать их возможное значение для откровения и спасения. Исходя из этого, можно выработать точку зрения, позволяющую дать критическую оценку различным ответам на вопросы, возникающие в межконфессиональном диалоге.
Со всеобщностью божественного замысла спасения тесно связана его неукоснительная действенность, полностью открывающаяся в Кресте и Воскресении. Это следует понимать не в том смысле, что он выполняется с каким-то неуклонным автоматизмом, но так, что ничто, даже человеческая свобода, не может решающим образом помешать установлению Нового и Вечного Завета[258], ибо он совпадает с миссией Сына в Его Пасхальной Тайне[259].
Иисус Христос, Сын Божий, в ходе драматического развития Своей уникальной земной жизни добровольно берет на Себя грехи людей и умирает на кресте ради нашего спасения[260].
Именно в ответе Отца на этот всеобщий и абсолютный жест сыновнего послушания – прославлении Иисуса в Воскресении, Он провозглашается Спасителем и Господом. Тогда становится ясно, что исполнение божественного замысла не может не произойти: перед нами божественное деяние в строгом смысле этого слова[261].
Событие пасхальной смерти и воскресения получает удивительное освещение при рассмотрении его в тринитарном контексте[262]. Иисус может умалиться, сделаться за нас клятвою[263], чтобы мы стали праведны, и испытать отчаяние на Кресте только в силу внутритринитарного отличия Отца от Сына, извечно преодолеваемого и утверждаемого Духом.
В тайне Креста Иисус добровольно принимает на себя грехи человеческие: это решение происходит из миссии, от века полученной от Отца. Оно становится возможным только благодаря высшему акту повиновения Сына Пославшему Его[264]. Так в максимальном кеносисе Сына, выражающем тайну Бытия Божиего как Любви, окончательно исполняется откровение Его преданности людям: в час, когда кажется, что Распятый оставлен Отцом, открывается всемогущая немощь Божией любви. Крест Иисуса Христа есть начало Его прославления и потому Иоанн мог отождествить Крест со Славой![265]
В «да», произнесенном Сыном, преодолевается и побеждается разрыв между Богом и человеком, произведенный нечестием греха. В послушании любви, приведшем Сына к крайней беспомощности, осуществляется коренной переворот: переход от смерти к вечной жизни, от крайней удаленности к крайней близости. Иисус Христос, прошедший через мрак смерти и Ада, в воскресении прославляется славой, которую Он уже имел[266], и наделяет ею все человечество.
Поэтому даже греховный отказ человека не может помешать исполнению