«сверхприродного»
В этом контексте католическое богословие занялось в первую очередь пересмотром знаменитого тезиса средневековой схоластики, о том, что богословское proprium человека состоит в naturale desiderium videndi Deum [естественном желании видеть Бога][20]. Именно в этот период на первый план выдвинулись такие авторы как А. де Любак[21] и начала свой непростой путь так называемая «новая теология» – theologie nouvelle[22]. Было показано, что антропологические границы учебника – это рамки определенного истолкования Откровения, которое присутствовало в какой-то мере уже в самой схоластической традиции. В положительном плане происходило возвращение богословской мысли к живительным источникам Священного Писания и Предания в стремлении преодолеть всякую неполноту прочтения изначального ядра Откровения Иисуса Христа, рожденного, умершего и воскресшего propter nos homines et propter nostram salutem [ради нас, людей, и ради нашего спасения][23].
В результате стала очевидна малая пригодность используемых в антропологии теоретических инструментов, которые богословие некритически заимствовало из философии и предпослало Откровению. Как реакция на развитие современной мысли, наметилось некоторое дистанцирование от аристотелево-томистской традиции, которая в течение уже многих столетий считалась неотъемлемой частью богословской католической мысли и в конце 19 в. со всей авторитетностью была вновь утверждена в энциклике Aeterni Patris, давшей жизнь неосхоластической мысли[24].
Литература для углубленного изучения темы:
H. de Lubac, Il mistero del soprannaturale (Opera Omnia 11), trad.it., Milano 1978 (Paris 1965), 109–178; 231–308;
G. Colombo, Del soprannaturale, Milano 1997, 155–248; 335–361.
Потребность в новом философском инструментарии, учитывающем современное развитие мысли, привела к так называемому антропологическому повороту в богословии[25], который, несомненно, был попыткой систематической трактовки богословской антропологии. Здесь необходимо обратиться к К. Ранеру, игравшему ведущую роль в европейском богословии в период после Второй мировой войны[26].
Необъятное творчество этого немецкого теолога свидетельствует о его намерении заново пересмотреть все богословское знание, делая акцент на двух указанных выше моментах: внимании к субъекту с целью восстановления внутренней связи между человеком (desiderium videndi Deum) и даром благодати, а также учете результатов современной философии.
Помещая в центр своих размышлений понятие сверхприродного экзистенциала, служащее обобщающим и исчерпывающим антропологическим термином, К. Ранер с его помощью идентифицирует всеобщее состояние исторического человека. Действительно, человек всегда является объектом дарования Божией благодати и, вследствие этого, сверхприродная цель должна быть признана его изначальным элементом.
Категория экзистенциала указывает на то, что сверхприродное (благодатный дар участия в божественной жизни), будучи безвозмездным даром,