день для скачек, – сказал я.
– Вы должны были быть на работе. Вы знаете, что вашему дяде Фредди это не понравится. Я уверена, что, когда он выручил вас, он поставил условие, чтобы вы и ваша мать держались подальше от ипподромов. А вы снова здесь! Это плохо, очень плохо. Я, разумеется, обязана буду ему сообщить.
Меня всегда поражало, как Генри ее терпит. Да и всех, кого ни возьми, поражало, как он на ней женился. Однако он, по супружеской привычке, уловил голос жены с другого конца стола и дружелюбно пояснил:
– Фредди знает, что Тим здесь, дорогая. Мы с Гордоном добились, как говорится, временной отмены обета. – Он с улыбкой подмигнул мне. – Гнев Господень предотвращен.
– О-о! – разочарованно протянула Лорна Шиптон, и я заметил, что Джудит с трудом удерживается от смеха.
Дядя Фредди, экс-вице-председатель, ныне в отставке, еще настолько принадлежал к банку, что там всегда чувствовалось его незримое присутствие. Я знал, что он имеет обыкновение два-три раза в неделю звонить Генри и выяснять, как идут дела; но лишь из накопившегося интереса, а не из желания вмешаться. И конечно, однажды настояв на своем, он больше никогда не вмешивался в жизнь матери и мою.
В этот момент прибыл последний гость Дисдэйла. Было такое впечатление, что его появление сопровождается пением незримых фанфар; он вошел немного театрально, точно ожидая торжественной встречи и сознавая свое право на нее. Дисдэйл вскочил на ноги, приветствуя гостя, и дружески хлопнул его по спине:
– Кальдер, вот здорово! Знакомьтесь, это Кальдер Джексон.
Последовали восхищенные взвизги гостей Дисдэйла и вежливые улыбки гостей Гордона.
– Кальдер Джексон! – Дисдэйл оглянулся на стол. – Вы знаете, он просто волшебник. Возвращает лошадей к жизни. Да вы, должно быть, видели его по телевизору.
– О да, – отозвался Гордон. – Разумеется.
Дисдэйл просиял и вернулся к гостю, который с показной скромностью упивался комплиментами.
– Кто это, он сказал? – вопросила Лорна Шиптон.
– Кальдер Джексон.
– Кто?
Гордон покачал головой, явно неосведомленный. Он вопросительно поднял брови, обернувшись ко мне, но я также незаметно качнул головой. Однако мы прислушались и вскоре поняли.
Кальдер Джексон был невысокий человек с прической, рассчитанной на то, чтобы ее замечали. Рассчитанной в буквальном смысле, как я догадывался. Темные кудри, оттененные благородной сединой, у шеи были сострижены на нет, но свободно и мягко спадали с макушки на лоб; борода узкой каймой росла от висков по всей линии подбородка. Борода тоже была густая и вьющаяся, но почти белая от седины. Анфас его обветренное лицо было обрамлено кудрями; в профиль он выглядел так, будто носил шлем. «Или ведерко для угля», – непочтительно подумал я. В любом случае раз увидишь, никогда не забудешь.
– Это просто дар, – возразил он кому-то. Была в его голосе какая-то острота, более властная, чем громкость: легкий простонародный акцент, но не определишь