– самый короткий путь на просторы Сардии – закрывают стены Ура. Другой ведет в восточную Фесалию и к побережью, и это единственный путь снабжения и связи армии Константина со столицей. Судьба двух царств решается под стенами этого города.
Эрторий поднял вверх указательный палец, призывая к вниманию.
– Теперь главный вопрос. Кто может закрыть пока еще свободный выход из долины и запереть императорскую армию в котле?
Тирос с сомнением покачал головой:
– После разгрома Хозроя, сила, способная на такое, есть только у султана Ибера Муслима III, но я сильно сомневаюсь, что он рискнет всем, особенно после столь убедительной победы Туринской армии.
Ироничная улыбка скривила губы Данациуса.
– Рискнет, если цель будет реальной, а приз вожделенным. В жизни Муслима есть один черный момент, заставляющий его до сих пор скрипеть зубами по ночам.
– Ты имеешь в виду, его брачное посольство к царице Халидада Вирсании?
– Именно, – согласился Великий магистр. – Помните, как Муслим хотел прибрать к рукам богатейший город востока, женившись на его юной царице? Послы султана прибыли не одни, а с серьезным аргументом в виде двух тысяч всадников, поэтому вели себя в вольном городе Халидаде, скорее, как хозяева, чем как просители. Горожане не дали в обиду свою любимицу и одной ночью перебили воинов султана, а послов с побоями и позором изгнали обратно в Ибер. Муслим, говорят, почернел аж от бешенства и повелел стереть город с лица земли, а Вирсанию притащить в цепях. Так бы оно и случилось, но юная царица проявила не по годам тонкий расчет и политическую прозорливость. Посовещавшись с верхушкой города и убедив их выбрать меньшее из зол, она отправилась в Сардогад к Хозрою. Что она пообещала царю, неизвестно, но, видимо, немало, раз вернулась с сардийским войском и договором о протекторате Сардии над Халидадом, подтверждающим все древние права и вольности города. Воевать с Сардией Муслим тогда все-таки не решился – так, погромил окрестности Халидада и убрался восвояси, но ненависть за позор все эти годы в душе султана не угасала ни на миг.
Камол в сомнении сдвинул камешек четок.
– Не пойму, как это нам поможет…
Глава 8
Оглядел своих соратников, Эрторий выдержал эффектную паузу и произнес, совсем не удивившись, увидев помрачневшие лица:
– Мы отдадим ему Халидад!
В целом, Тирос уже понял замысел магистра и как человек, не лишенный понимания добра и зла, внутренне содрогнулся. Эмоции никак не отразились на его лице, а лишь вылились в ряд возражений.
– Он не решится. Напасть на Халидад сейчас – означает пойти не только против Хозроя, но и против империи. Уверен, Константин уже смотрит на город как на свою собственность. И вообще, как мы это сделаем?
Губы Великого магистра сжались в тонкую нить.
– Мы предложим Хозрою отдать в жены султану свою дочь, а с ней как приданое – и протекторат над Халидадом. Муслиму не останется другого выхода, кроме как защитить свою новую родню и имущество, то есть вступить в войну против империи.